Следствием политики Луи Наполеона в Италии в 1849 году стали, с одной стороны, ненависть леворадикальных сил по всей Европе, вызванная удушением Римской республики и неоказанием помощи итальянцам в борьбе против Австрийской империи, а также размещение французских войск в Риме. С другой стороны, содействие Пьемонту в заключении более мягкого мирного договора с Австрией и распространение республиканских идей на всем Апеннинском полуострове. Приверженность «принципу национальностей» объективно содействовала дальнейшей борьбе итальянцев за национальное освобождение и объединение. Сардинское королевство получило передышку перед новым этапом борьбы с внешним врагом. Поскольку в королевстве сохранилась конституция, Турин оставался символом движения к единению страны. С Сардинией связывали свои чаяния лучшие умы и широкие массы населения полуострова. Франция была гарантом независимости Пьемонта, и этот факт объективно способствовал итальянским патриотам.
Несмотря на всплеск политической борьбы, популярность Луи Наполеона к концу лета — началу осени 1849 года в широких слоях населения возросла. Жаркое лето обернулось вспышкой холеры в столице. Глава государства неоднократно посещал больницы и общался с больными и медицинским персоналом. Это было в новинку для людей. Парижане привыкли, что каждый раз, когда вспыхивали эпидемии, король, его приближенные и аристократы старались быстрее покинуть город и укрыться в своих загородных резиденциях. Когда Луи Наполеон узнал, что некоторые правительственные чиновники покинули свои посты и районы проживания из-за холеры, он их уволил
[850].
Поскольку в стране быстро росла железнодорожная сеть, президент мог, в отличие от правителей прошлых эпох, совершать стремительно визиты в провинцию и возвращаться в столицу. Таким образом, за день или два он мог посетить сразу несколько городов, небольших населенных пунктов и пообщаться с большой массой населения.
Летом 1849 года он отправился в поездку по многим городам Центральной и Северной Франции, во многих случаях для того, чтобы выступить на открытии нового участка железной дороги. Этим глава государства удачно пользовался, разъясняя народу различные вопросы внутренней и внешней политики, затрагивая темы, которые волновали местных жителей. Например, в Шартре, где святой Бернард Клервоский в 1146 году призвал ко Второму крестовому походу, а король Генрих IV во время Религиозных войн в 1594 году короновался, Луи Наполеон выступил с проникновенной речью
[851], в которой сказал о нравственном величии крестового похода за католическую веру и величии Генриха IV как основателя династии Бурбонов. Король удостоился хвалебных слов за то, что остановил междоусобную войну и примирил католиков и протестантов. Это речь была с восторгом принята верующими и легитимистами.
В Амьене, где Франция в марте 1802 года подписала мирный договор с Англией, президент говорил о своих мирных намерениях в международных делах
[852]. Это выступление произвело самое благоприятное впечатление на британское общество.
Следующим пунктом остановки был Ам. Здесь глава государства в окружении Конно, Персиньи и других приближенных присутствовал на официальном обеде и посетил крепость-тюрьму, где когда-то сам содержался. Он побывал в своей старой камере, занятой теперь арабским повстанцем шейхом Бу-Мазой, который был захвачен во время борьбы с французами в Алжире. Луи Наполеон приказал освободить его
[853].
В июле — начале августа он посетил Анже, Нант, Блуа, Ренн, Гавр, где на встречу с ним пришли 50 тысяч человек, и Руан. Его приветствовали большие толпы, когда он путешествовал пароходом по Луаре и Сене, по железной дороге и дороге через монархическую Бретань и консервативную Нормандию. Люди кричали «Vive la République!» и «Vive le Président!», но гораздо чаще «Vive Napoleón!» и «Vive l’Empereur!». Кто в своем восхвалении зашел слишком далеко, получили выговоры. Субпрефект в Рамбуйе, который в своем приветственном слове описал поезд Луи Наполеона как «экипаж, несущий Цезаря и его фортуну»
[854], был уволен министром внутренних дел. В Руане Луи Наполеон не позволил старому солдату преклонить перед собой колени на том основании, что солдат должен преклонять колени перед Богом или в момент стрельбы по врагу. Мэр, духовенство и председатель торговой палаты были столь же восторженны, как и толпы.
В своих речах они приветствовали Луи Наполеона как человека, который спас Францию от анархии и восстановил папу в Вечном городе. В Блуа местный епископ приветствовал главу государства как избранного Провидением
[855].
В поездках Луи Наполеона часто сопровождала и Элизабет Говард. Жители в провинции были наслышаны, что в столице у президента есть красивая иностранка, которая приехала к нему из Англии. Они с нескрываемым интересом посматривали на любовницу главы государства, а для местных чиновников это обстоятельство стало дополнительным источником беспокойства.
Говард вместе со своим сыном и мальчиками Луи Наполеона жила в здании на Rue du Cirque, напротив президентского дворца. Глава государства ежедневно посещал этот дом и не скрывал этого. Его часто видели прогуливавшимся с детьми вокруг Елисейского дворца или проезжавшим в коляске по Елисейским Полям
[856]. Говард посещала президентские приемы в его дворце по понедельникам, где собирался ближайший круг Луи Наполеона. Судя по всему, в этот период президент был счастлив, и это чувство было взаимным.
В августе Луи Наполеона все больше стали раздражать действия и высказывания Пия IX. Понтифик принял шаги Французской республики по восстановлению его власти в Риме за должное, но при этом громогласно заявлял, что все беспорядки, происходившие в Италии, были следствием безбожной революции во Франции
[857]. Святой престол огласил благодарность за восстановление папской власти, в которой поблагодарил все католические государства Европы за то, что они начали крестовый поход во имя папы. В ней не были упомянуты усилия Франции и ее солдат
[858].
