22 октября Луи Наполеон присутствовал на концерте в Комеди́ Франсе́з. В зрительном зале был представлен весь цвет Парижа. В соседних с президентом ложах расположились Говард и графиня Монтихо с красавицей дочерью Евгенией. От присутствовавших не ускользнуло обстоятельство, что глава государства тепло общался с Морни.
В ходе представления несравненная Рашель зашла в президентскую ложу и, обращаясь к Принцу-президенту, спела куплет из оды Арсена Уссе, начинавшийся словами «L’Empire, c’est la paix»
[1091] («Империя — это мир»). Последние слова куплета потонули в громе аплодисментов.
Несколько дней спустя глава государства был в Опера́-Коми́к. В его ложу зашел лидер алжирских повстанцев Абд-аль-Кадир, кого 16 октября Принц-президент распорядился освободить из тюрьмы Амбуаза
[1092], и поцеловал руку Луи Наполеона. Более того, вождь арабов хотел стать перед ним на колени, но президент не дал ему этого сделать
[1093].
5 ноября 1852 года Принц-президент объявил, что, если народ предложит ему принять императорскую корону, он готов это сделать. 7 ноября 1852 года Сенат принял закон (сенатус-консульт) об учреждении во Франции империи. Луи Наполеон должен был принять титул императора под именем «Наполеон III»
[1094].
Принц-президент республики освобождает Абд-аль-Кадира из тюрьмы Амбуаза 16 октября 1852 года.
Художник Ж.-Б. Тиссье, 1861
В соответствии с этим законом у императора в течение его жизни должен был появиться наследник. В противном случае император должен был назначить преемника из потомков Наполеона I и установить порядок наследования в императорской семье. Ни один член императорской семьи не мог жениться без его согласия
[1095]. Во всем остальном продолжали действовать нормы конституции 1852 года.
Единственным сенатором из 87 присутствовавших на заседании, проголосовавшим против принятия закона о введении императорской формы правления, оказался старый друг Луи Наполеона, Вильяр
[1096]. Узнав о результатах голосования, Принц-президент тут же написал Вильяру письмо, в котором уверил того в неизменности своей дружбы и пригласил на завтрак
[1097]. Более того, в последующем Луи Наполеон никогда не напоминал своему другу о его позиции в ходе голосования в Сенате 7 ноября 1852 года.
Закон об учреждении империи был вынесен на референдум, состоявшийся 21 и 22 ноября 1852 года. По итогам референдума за закон проголосовало 7 864 189 человек, против — 253 145, недействительными признаны 63 326 бюллетеней
[1098]. В Париже идею восстановления империи поддержали 209 000 человек, против — 54 000
[1099].
Итоги референдума были официально объявлены в Galerie d’Apollon в загородной резиденции Сен-Клу вечером в среду, 1 декабря 1852 года. Здесь собрались высшие сановники государства. В ответ на обращение глав Сената и Законодательного корпуса Луи Наполеон сказал следующее:
Сегодня я принимаю корону и имя — Наполеон III, потому что народ уже одобрил эти действия, Сенат юридически оформил и вся нация ратифицировала. Это может означать, что, принимая этот титул, я, как принц, совершаю ошибку: возвратившись из ссылки, объявляю недействительным все, что было сделано в мое отсутствие. Я далек от подобного заблуждения. Я не только признаю вшие мне, но в некоторой степени наследую как добро, так и зло, которое они совершили… С готовностью я принимаю все, что происходило за последние пятьдесят лет, с ее системой власти… славным правлением главы моей семьи, с подлинным, хотя и недолговременным титулом его сына, которого Палаты провозгласили в дни последнего взрыва побежденного патриотизма. Поэтому имя Наполеон III не является одной из тех династических претензий, что выглядит как оскорбление разума и истины — это дань уважения правительству, которое было законным и которому мы обязаны самыми великими страницами нашей современной истории. Мое правление не датируется 1815 годом. Оно датируется с того момента, когда вы пришли, чтобы сообщить мне результаты всеобщей воли нации
[1100].
Далее он поблагодарил депутатов нижней палаты и сенаторов за объявление воли народа и поздравления. В завершение своей речи Луи Наполеон выразил надежду, что это обстоятельство позволит всем «создать на земле, обеспокоенной таким количеством революций, стабильную власть, основанную на религии, справедливости, честности и заботе о страдающих классах. Примите же здесь мою клятву, что я сделаю все, чтобы обеспечить процветание страны, и не поступлюсь ничем, что влияет на честь и достоинство Франции»
[1101].
