Королева была так рада своему приезду и переполнена эмоциями, что с удовольствием приняла предложение императора проехаться тайком по улицам Парижа. Все это настолько вдохновило ее, что она даже высказала пожелание посетить столицу Франции в качестве простого туриста в следующем году.
В честь королевы Виктории и принца Альберта Наполеон III устроил шикарный бал в Версальском дворце
[1313]. Английские гости опять были изумлены атмосферой праздника, устроенного французами.
Не меньше родителей радовались пребыванию во Франции принцесса Виктория и принц Уэльский. Наполеон III покатал на коляске по столице сына Виктории и вел с ним душевную беседу. Эдуард настолько проникся к императору, что однажды признался ему: «У вас замечательная страна. Я хотел бы быть вашим сыном»
[1314]. Более того, принц Уэльский даже попросил разрешения у императрицы Евгении остаться с сестрой в Париже еще на несколько дней
[1315].
27 августа 1855 года визит королевы Виктории и принца Альберта завершался. Утром они в сопровождении императора отправились из Сен-Клу на вокзал. Неспешно кортеж опять проезжал по улицам города, заполненным ликующей толпой. Наполеон III, сидевший в коляске рядом с королевой, разглядел в массе парижан стрелка Императорской гвардии без одной ноги, который на костылях безуспешно пытался пробраться сквозь толпу. Император остановил карету и, выйдя из нее, подошел к инвалиду. Он поинтересовался, где стрелок лишился ноги. Гвардеец ответил, что под Севастополем. Тогда Наполеон III снял со своего мундира орден Почетного легиона и повесил на грудь солдата
[1316].
Вечером Наполеон III и английские гости были уже в Булони, откуда королевская яхта взяла курс на Британские острова.
Взятие французами Малахова кургана в 1855 году.
Художник А. Ивон, 1857
* * *
В начале сентября 1855 года союзные войска осуществили массированную бомбардировку Севастополя. Потери в рядах оборонявшихся были ужасны. 8 сентября союзники бросились на штурм города. Героическими усилиями русские войска смогли удержать в своих руках практически все укрепления, но французы овладели Малаховым курганом, что делало невозможным дальнейшую оборону Севастополя
[1317]. Вечером того же дня Горчаков приказал оставить южную часть города.
«Захват Malakoff, — докладывал Пелисье императору, — заставил врага исчезнуть перед нашими орлами»
[1318]. Через два дня союзные войска вступили в развалины Севастополя.
В то время, когда французы пробивались к Малахову кургану, в Париже на императора было совершено еще одно покушение.
Некий сумасшедший по имени Дельмар стрелял из пистолета в Наполеона III и императрицу, когда они входили в театр
[1319]. Никто не пострадал. Несмотря на этот террористический акт, в Париже было праздничное настроение. Вслед за новостями о победе в Севастополе столица украсилась иллюминацией. Всех охватило ощущение скорого окончания войны.
Оно окончательно окрепло 29 декабря, когда три полка Императорской гвардии с триумфом вернулись из Крыма в Париж
[1320]. В этот день Наполеон III встретил войска на площади Бастилии и во главе колонн направился через весь город на Вандомскую площадь, где их уже ждали императрица Евгения, члены семейства и правительства. Ликовавшие толпы запрудили улицы и с приветственными криками кидали цветы перед лошадью императора и солдатами.
На Вандомской площади выстроились полки. Весь их внешний вид говорил, какие подвиги они совершили и какие лишения претерпели. На ветру развевались полковые знамена, простреленные и потертые — штандарты победителей. В тишине, которая опустилась на площадь, император обратился к воинам
[1321]:
«Солдаты Гвардии и линейные солдаты, я говорю вам — Добро пожаловать.
Я глубоко тронут, увидев вас снова. Мое чувство счастья смешивается только с мучительными сожалениями о тех, кто больше не с нами… Слава Богу, что пощадил вас…
Хотя война еще не закончена, я отозвал вас сейчас, поскольку наступило время, чтобы полки, которые пострадали больше всего, были заменены свежими войсками. Поэтому каждый достоин почестей и славы. Но оставайтесь бдительными и… будьте готовы, если я буду вынужден призвать вас в будущем…»
Последние слова императора потонули в многотысячных аплодисментах и криках. Через несколько мгновений герои Севастополя оказались в объятиях родных и близких.
Несмотря на праздник, глава государства был не в самом лучшем расположении духа. Вместе с возвращением домой первых полков появились реальные данные о потерях в Крыму. За свой триумф Франция заплатила жизнями около 95 тысяч солдат и офицеров из контингента в 280 тысяч, направленного в Россию
[1322]. Цена победы оказалась слишком высокой.
