Единственное, что выделяло императорскую Францию на общем фоне, — это то, что страна в середине XIX века стремительно менялась и заняла доминирующее место на континенте. А как водится со всем новым и неизвестным, оно и притягивает, и отпугивает. Так и «французские нравы» времен империи манили, завораживали и отталкивали одновременно. Просто Франция была в центре международного внимания.
* * *
Начиная с 1857 года Наполеон III ежегодно посещал летний военный лагерь неподалеку от Шалона. Этот лагерь был создан по инициативе императора и действовал с августа 1857-го
[1386]. Ежегодно за пару-тройку дней несколько десятков квадратных километров покрывались палатками и деревянными строениями. Здесь также были сады, ресторанчики, театры, которые создавали определенный комфорт для военнослужащих. По поручению императора к лагерю была проведена специальная железнодорожная ветка из Шалона. В общей сложности в летний период в Шалоне находилось от 40 до 50 тысяч солдат и офицеров. Сам император проживал в центре, в деревянном шале, а через полкилометра — командир лагеря генерал Рейньо де Сен-Жан д’Анжели
[1387].
Первоначально целью лагеря было проведение военных маневров и демонстрация мощи императорской армии посредством показательных выступлений и смотров. Однако со временем в нем начали отрабатываться стратегические планы и проводиться испытания новых видов оружия и техники.
Наполеон III любил приглашать иностранных гостей в Шалон и демонстрировать им возможности армии. Императрица Евгения была в шалонском лагере только четыре раза. В августе 1860 года император впервые взял с собой «принца Лулу» (без матери) и показал войскам
[1388].
* * *
В соответствии с законодательством Второй империи, 29 мая 1857 года завершилась парламентская сессия, и Законодательный корпус был распущен. Предстояли выборы в нижнюю палату. Правительство приложило максимум усилий, чтобы выборы прошли «правильно» и в Законодательный корпус были избраны депутаты, поддерживавшие императора и власть. Фактически была выстроена жесткая вертикаль управления ходом избирательного процесса, которая представляла собой взаимосвязь между центральной властью и местными органами власти в лице префектов и мэров. Министр внутренних дел Огюстен Бийо предупредил местные власти, что они должны самым активным образом поддерживать кандидатов от власти и содействовать их избранию
[1389].
Чиновники на местах были заинтересованы в выполнении указаний из Парижа, так как только в этом случае можно было рассчитывать на финансовую помощь, экономическое и социальное развития своего региона, прокладку железнодорожного пути, телеграфной сети и т. д. Соответственно, избирательная машина обслуживала только кандидатов от власти. В их распоряжении был мощный административный ресурс, собрания и митинги, газеты, листовки, афиши.
Оппозиционные кандидаты не имели и малой доли процента того, что имели официальные представители. Они были лишены возможности проводить нормальную предвыборную агитацию и доводить свою позицию до избирателей. Кроме того, в стане оппозиции не было единства. Многие готовы были участвовать в выборах, но в случае избрания отказывались давать присягу императору и власти. В Париже республиканцы не нашли общего языка по поводу единого списка кандидатов
[1390]. Орлеанисты массово бойкотировали выборы, а некоторые легитимисты выступили как независимые кандидаты.
Выборы состоялись 21 и 22 июня и 5 июля 1857 года. Победу одержали сторонники режима. За них проголосовало 5470 тысяч избирателей (около 85 % принявших участие в голосовании). Оппозиционным кандидатам отдали свои голоса 665 тысяч человек
[1391]. Однако тревожным фактом для правительства стало то, что воздержались или не приняли участия в выборах более 3 миллионов избирателей. В Париже оппозиция собрала около 96 тысяч голосов, а официальные кандидаты — 110 тысяч
[1392]. Республиканцы победили в Тулузе и получили много голосов в Марселе, Лилле, Сент-Этьене и Анже.
В Париже были избраны Карно, Кавеньяк, Эмиль Оливье и Альфред Даримон, а в Лионе — Жак-Луи Энон. Правда, Кавеньяк и Карно отказались дать присягу режиму и не стали депутатами.
В октябре 1857 года Кавеньяк скоропостижно скончался. С учетом этого и других обстоятельств на апрель 1858 года были назначены дополнительные выборы в столице, на которых были избраны еще два республиканца — Жюль Фавр и Эрнест Пикар. Таким образом, впервые в Законодательном корпусе появилась республиканская фракция.
Несмотря на то что власть и подконтрольная пресса шумно объявили о полнейшей победе проправительственных кандидатов и государственного курса, Наполеон III в частном разговоре с Фульдом отметил, что чувствует себя униженным из-за количества голосов оппозиции, особенно в Париже, и воздержавшихся
[1393].
28 июня 1857 года правительство объявило, что группа итальянцев в составе Паоло Тибальди, Джузеппе Бартолотти и Паоло Грили совершила в апреле покушение на императора
[1394] (по данным некоторых историков, покушение было осуществлено в тот момент, когда Наполеон III направлялся к своей любовнице графине ди Кастильоне
[1395]). Однако по счастливому стечению обстоятельств оно не удалось. Заговорщики были арестованы в мае, но власти держали информацию в секрете, поскольку в стране шла избирательная кампания.
Следствие установило, что конечной целью покушения было свержение законной власти и установление во Франции республики
[1396]. Истинными вдохновителями и спонсорами террористов были признаны Мадзини и Ледрю-Роллен, которые находились в Лондоне.
В ходе следствия и на суде Бартолотти и Грили признали себя виновными и показали, что в Лондоне действует тайная организация, поддерживаемая Мадзини, Ледрю-Ролленом и другими
[1397]. Тибальди отказался признаться, что действовал по указанию из-за границы. Бартолотти и Грили получили по пятнадцать лет тюремного заключения, а Тибальди — пожизненный срок. Суд также приговорил Мадзини и Ледрю-Роллена к депортации (заочно)
[1398].
