При обыске у Пьери нашли поддельный паспорт, бомбу, пистолет и нож
[1444]. При первом же допросе ночью он рассказал о мотивах и подготовке к покушению на императора. По названным им адресам гостиниц полиция арестовала остальных членов преступной группы. Несмотря на оперативность и результаты работы следователей, Наполеон III высказал немало «теплых» слов в адрес префекта парижской полиции Пьетри. По мнению императора, свободное передвижение и присутствие с бомбами и оружием стольких преступников в Париже выходило за грани понимания
[1445].
Покушение 14 января 1858 года заставило Наполеона III по-иному взглянуть на будущее. Следующая попытка террористов могла достигнуть своей цели. Фактически здание Второй империи зиждилось на личности императора, и его устранение могло привести к фатальным последствиям. Это побудило Наполеона III 1 февраля 1858 года создать Тайный совет, который был правомочен в чрезвычайной ситуации взять на себя бразды государственной власти
[1446]. В него вошли архиепископ Парижа Франсуа Марло, маршал Пелисье, министр Фульд, посол в Англии Персиньи, председатель Сената Раймон Троплон и председатель Законодательного корпуса Морни.
Кроме того, император задумался над механизмом регентства на случай непредвиденных обстоятельств. Соответственно, Сенат и Законодательный корпус одобрили закон о регентстве, наделявший этим правом императрицу Евгению при малолетнем принце империи в случае смерти Наполеона III.
Власти предприняли жесткие меры, направленные на недопущение террористических актов и выступления оппозиции. Усилились меры безопасности и досмотра иностранцев, въезжавших на территорию Франции. Министр внутренних дел Бийо убедил императора закрыть некоторые республиканские и легитимистские газеты
[1447].
27 января 1858 года Франция была разделена на пять военных округов, каждый из которых находился под контролем маршала Франции
[1448]. В начале февраля были созданы специальные следственные комитеты. 7 февраля вместо Бийо был назначен генерал Шарль Эспинас, сторонник крутых полицейских мер.
27 февраля 1858 года вступили в силу законы об общественной безопасности
[1449] (получившие название законов против «подозрительных»), которые значительно ужесточили наказания за нарушения общественного порядка, антиправительственную агитацию, изготовление и хранение взрывчатых веществ и оружия. Кроме того, этими документами министру внутренних дел в интересах общественной безопасности предоставлялось право наказывать, штрафовать, арестовывать и ссылать без суда в Алжир или Кайенну любое лицо, кто ранее привлекался к ответственности за политические преступления, связанные с событиями 1848, 1849 и 1851 годов
[1450]. Таким образом, например, респектабельный господин Тьер, вернувшийся во Францию и отошедший от политической деятельности, мог быть подвергнут без суда серьезному наказанию, вплоть до депортации.
Эспинас сразу же воспользовался предоставленными ему полномочиями и направил префектам инструкцию составить списки потенциально подозреваемых и враждебно настроенных политических деятелей, кого следовало арестовать. Департаментам были спущены даже квоты на арест и депортацию. Причем для регионов, традиционно поддерживавших оппозиционных лидеров, квоты были выше
[1451]. В стране воцарился жесткий полицейский режим, и в обществе поселилось чувство страха.
В эти месяцы в окружении императора шла борьба между теми, кто стоял за жесткую линию, и теми, кто выступал за смягчение полицейских преследований. К лету 1858 года последние смогли убедить императора не скатываться к военной диктатуре и остановить маховик политических репрессий.
В июне Эспинаса сменил более умеренный Шарль Делонгл
[1452]. Законы об общественной безопасности остались в силе, но их применение стало редкостью. В целом за первые три месяца действия указанных законов аресту и депортации подверглись около пятисот человек, в основном это были республиканцы и социалисты
[1453].
В обществе, подогреваемом правительственной прессой, поднялась буря возмущения против участников покушения на императора. В газетах целыми полосами печатались письма от граждан, организаций, армейских подразделений, от жителей провинции в поддержку императорской семьи, содержавшие требования найти и наказать преступников.
Тем временем все четверо участников покушения на императора были помещены вначале в тюрьму Мазас, а потом переведены в Консьержери
[1454]. Поскольку террористы не скрывали своих мотивов и давали откровенные показания, следствие шло стремительно.
11 февраля 1858 года Орсини написал письмо Наполеону III. В тот же день оно попало в руки главы государства. Текст письма был следующим
[1455]:
Его Императорскому Величеству, Императору французов Показаний, которые мною сделаны против меня самого в том политическом процессе, вызванном покушением 14 января, достаточно для того, чтобы послать меня на эшафот. Я приму смерть, не прося помилования, с одной стороны, потому что я никогда не унижусь перед тем, кто убил нарождавшуюся свободу моей несчастной родины, а с другой — потому что в том положении, в каком я нахожусь, смерть будет для меня благодеянием. Перед закатом моего существования я все же хочу еще раз попытаться прийти на помощь Италии, идея независимости которой всегда побуждала меня презирать все опасности и идти на всякие жертвы.
