Глава 5
Булонь
В небольшой церкви Эрматингена 8 октября 1837 года прошла панихида по усопшей королеве Голландии (именно так и говорили на панихиде — «королева Голландии»
[341]). Траурно-величественная атмосфера. Звучал «Реквием» Моцарта, и церковную службу проводил местный епископ. Собралось много жителей окрестных деревень. Хозяйка Арененберга пользовалась любовью и уважением соседей.
В своем завещании Гортензия попросила похоронить ее рядом с матерью в Мальмезоне, в церкви Сен-Пьер-Сен-Поль в Рюэйе
[342]. Это желание бывшей королевы было исполнено 8 января 1838 года. На церемонии погребения присутствовали Валери Мазуер, Шарль де Флао, Огюст де Морни, маршал Николя Удино, генерал Реми Эксельман, несколько чиновников, офицеров и солдат Первой империи, другие лица.
Луи Наполеон не получил разрешения французских властей въехать на территорию королевства, и на траурном мероприятии его представлял кузен Таше де ла Пажери. После смерти матери из ее бумаг и рассказа Валери Мазуер он узнал, что у него есть еще один брат — Огюст де Морни
[343]. Эта новость несколько огорчила Луи, но вскоре это чувство ушло.
Преданная Валери Мазуер поселилась недалеко от Рюэйе, в аббатстве Буа, чтобы ухаживать за могилой.
Отношения между Луи Наполеоном и отцом, которые были испорчены после мятежа в Страсбурге, на фоне семейного горя несколько улучшились. Отец написал сыну письмо со словами соболезнования. «Я не удивлен, но я с печалью узнал о смерти твоей бедной матери», — говорилось в послании
[344]. Луи Бонапарт предложил оплатить одну мессу за упокой ее души и половину стоимости памятника работы Бартолини. При этом Луи Бонапарт был извещен, что по завещанию супруга ничего ему не оставила. В этом он обвинил авантюрную попытку военного переворота сына. «Я должен воспользоваться случаем и сообщить вам, — писал бывший король принцессе де Латур д’Овернь, — какой вред мой сын причинил своей матери, но вы узнаете об этом из газет, а я не хочу утомлять себя бесполезными формальностями»
[345].
Письма соболезнования прислали Люсьен и Жозеф Бонапарты, а вот Жером Бонапарт никак не откликнулся. В этом нет ничего удивительного, поскольку старшее поколение Бонапартов постоянно ссорилось, вспоминая старые обиды, но потом мирилось. Однако по прошествии некоторого времени мирные отношения снова перетекали в склоки.
В январе 1838 года Луи Наполеон переехал в Готтлибен, в нескольких километрах от Констанца, и вместе с лейтенантом Арманом Лэти поселился на третьем этаже запущенного средневекового готического замка. Замок был известен тем, что во время Констанцского собора в начале XV века в нем останавливался папа Иоанн XXIII и церковный реформатор Ян Гус. Вокруг был разбит прекрасный парк. Несколько лет назад замок купила Гортензия и предполагала его восстановить. Теперь он пригодился сыну.
Луи не захотел оставаться в Арененберге. Он уволил прислугу, предварительно выплатив деньги, завещанные им Гортензией, и позволил взять кое-какие дорогие им вещи. Оставил только несколько человек, которые должны были присматривать за поместьем.
Тем временем французское правительство потребовало у швейцарских властей выдворить Луи Наполеона за пределы Швейцарии. Свое требование французы объяснили тем, что перед высылкой в Америку он дал слово чести не возвращаться в Европу
[346]. Кроме того, присутствие Луи Наполеона вблизи границ Франции угрожает ее интересам, поскольку «он открыто осмеливается продолжать свои преступные интриги»
[347]. Поэтому король Луи Филипп «имеет право потребовать от Швейцарии прекратить его дальнейшее присутствие на швейцарской земле»
[348], поскольку Луи Наполеон никогда не отказывался от французского гражданства.
Швейцарское правительство ответило, что не может сразу удовлетворить требования Луи Филиппа, так как Луи Наполеон является гражданином кантона Тургау, поэтому окончательное решение по данному вопросу остается за властями Тургау
[349]. На эти доводы соседей французы ответили, что если власти Швейцарии не предпримут соответствующих мер по выдворению Луи Наполеона, то Франция отзовет посла, закроет посольство и готова применить силу
[350]. Более того, французы подкрепили свои слова военными приготовлениями у швейцарской границы.
Масла в огонь непростых отношений двух государств добавила публикация в июне 1838 года в Париже книги Армана Лэти «Историческая справка о событиях 30 октября 1836 года». Хотя автором книги значился Лэти, реально над ней в Готтлибене также работал и Луи Наполеон. В книге с бонапартистских позиций давалось описание событий в Страсбурге в конце октября 1836 года. В работе утверждалось, что восстание имело успех у солдат гарнизона и жителей города. Делался вывод, что при определенных обстоятельствах восставшие имели шансы на победу.
Публикация вызвала взрыв возмущения властей, части общества и официальной печати. Раздались голоса принять действенные меры и наказать виновных. Глава правительства граф Матьё Моле, который во времена Первой империи был министром юстиции, принял соответствующие меры и отдал приказ арестовать Лэти
[351]. Основанием для ареста явились антигосударственная пропаганда и призыв к мятежу.
На этот раз правительство, усвоив уроки недавнего прошлого, не допустило разбирательства дела в обычном суде присяжных. Судебный процесс проходил в верхней палате парламента — палате пэров. Решением пэров он был приговорен к пяти годам тюремного заключения и штрафу в размере 10 тысяч франков. Кроме того, после освобождения из тюрьмы Лэти должен был оставаться под надзором полиции до конца своей жизни
[352].
