Французские плантаторы в колониях столкнулись с проблемой торговли сахаром и использования труда рабов. В 1794 году якобинцы отменили рабство, но Наполеон I восстановил его в колониях. При этом французы поддерживали работорговлю и ввозили на свои острова Карибского моря (Вест-Индию) рабов из Африки. Во время «Ста дней» в 1815 году император французов пошел на отмену работорговли, но в период Реставрации торговля рабами активно продолжилась, в том числе с использованием портов континентальной Франции (в частности, через Нант
[482]).
В ходе Венского конгресса 1814–1815 годов главы великих держав обсуждали вопросы колоний и придерживались мнения о необходимости запретить работорговлю. Они предоставили Великобритании право пресекать торговлю и транспортировку рабов на море
[483]. В этих целях Англия начала заключать двусторонние соглашения по данному вопросу. Британские военные корабли получили возможность останавливать, обыскивать или арестовывать любые суда, которые подозревались в перевозке рабов или были причастны к работорговле. Эти действия британцев вызвали недовольство во Франции.
В 1834 году рабство в Британской империи было отменено. Усилились международные требования по прекращению работорговли, и в 1841 году французское правительство было вынуждено подписать соответствующее соглашение с Великобританией
[484]. Проблемы, которые возникли в связи с этим у всех причастных к работорговле, а также усилившаяся конкуренция со стороны европейских производителей сахара из свеклы вызвали шквал возмущения у французских работорговцев и плантаторов. Французское общество по данному вопросу разделилось. В стране возникли группы влияния и лоббирования, как со стороны работорговцев и плантаторов, так и производителей свекловичного сахара.
В брошюре «Изучение вопроса о сахаре» Луи Наполеон горячо защищал производство сахара из свеклы на континентальной территории страны. Он доказывал, что решения императора французов были правильными, поскольку эти меры содействовали развитию местной промышленности (и не только в связи с чрезвычайной ситуацией военного времени и блокадой), а также делали сахар дешевле и более доступным для широких слоев населения
[485]. При этом Луи Наполеон был возмущен притеснениями Англией французских торговцев «живым товаром» и проблемами плантаторов. Этот упрек он адресовал правительству Луи Филиппа, которое, по его мнению, разоряло французов в угоду британцам и позволило свободно досматривать и арестовывать французские суда
[486].
В этой части критики правительства можно рассмотреть и черты личного отношения авт. к вопросу об использовании негров в качестве рабов, поскольку Бонапарты были всегда последовательными сторонниками негритянского рабства. Наполеон I презирал аболиционистов Французской революции как сентиментальных добродетелей и отправил армию в Санто-Доминго в безуспешной попытке снова захватить колонию, чтобы восстановить рабство. Семейству Жозефины де Пажери на Мартинике всегда принадлежали рабы. И будучи уже во Франции, Жозефина де Богарне также использовала рабов в своем домашнем хозяйстве.
Это хорошо запомнил Луи Наполеон, который проводил много времени у бабушки. Впоследствии Наполеон III оказывал влияние на рабство своими идеями авторитарного и патерналистского правления. По сути, он никогда не отрицал рабство как форму хозяйствования. И хотя Наполеон III не восстановил рабство, которое было окончательно упразднено республиканским правительством в 1848 году, его симпатия к рабовладельцам была одним из факторов, который повлиял на его отношение в пользу Юга в ходе Гражданской войны в США.
Луи Наполеон считал, что низкооплачиваемый белый фабричный рабочий в Великобритании и Франции был более угнетен и заслуживает гораздо большего сочувствия, чем ленивый негритянский раб в Вест-Индии. Но с той же жестокой откровенностью, которая всегда была более заметной во французской, чем в британской политической полемике, Луи Наполеон оправдывал сохранение рабства в своей брошюре по вопросу о сахарной свекле только по соображениям французских личных интересов. Отменить рабство было бы равнозначно упразднению французской колониальной сахарной промышленности, что поставило бы крест на дешевом продукте для бедных во Франции и сделало бы интересы 90 тысяч негритянских рабов превалировавшими над интересами 100 тысяч свободных рабочих во Франции. Если бы Франция последовала примеру Великобритании и компенсировала работорговцам издержки за отмену рабства, это стало бы налогом на французов в пользу колонистов. Однако «колонии были созданы ради метрополии, а не метрополия ради колоний»
[487].
Луи Наполеон вернулся к вопросу об обращении с неграми и праве на обыск кораблей в статье в Le Progrès du Pas-de-Calais от 4 февраля 1843 года. Он подверг нападкам тех гуманитариев, которые «были невосприимчивы к нищете французского пролетария, страданиям рабочего, живущего под собственной крышей, но как только некоторые несправедливости совершаются на наших антиподах (острова Антиподов — группа островов в Тихом океане. — Прим. авт.), то тогда они поднимают несусветный крик»
[488]. Луи Наполеон указал на то, что попытки британского флота пресечь работорговлю сильно ухудшили условия содержания негров на кораблях, которые их перевозили, поскольку теперь они загружались в гораздо большем количестве, чем раньше. Более того, теперь рабовладельцы просто выбрасывали «живой товар» в море перед тем, как судно должно было попасть на досмотр британским военным кораблям. Он утверждал, что англичане использовали подавление работорговли как предлог для отмщения Франции
[489].
Твердые позиции Луи Наполеона, высказанные в его статьях по вопросам защиты национальных интересов Франции, не остались незамеченными и нашли отклик в широких слоях французского общества. Это наложилось на общее недовольство, связанное с тем, что Франция не пошла на дальнейшую конфронтацию с великими державами (Австрией, Великобританией, Пруссией и Россией) по вопросу Восточного Средиземноморья.
Австрия, Великобритания и Пруссия при поддержке России активно вмешались на стороне турок в войну между Османской империей и Египтом. Франция не стала оказывать военную помощь своему союзнику, правителю Египта Мухаммеду Али. Сторонник твердой позиции по данному вопросу, премьер-министр Франции Тьер и его кабинет подали в отставку, и новое французское правительство Н. Сульта — Ф. Гизо пошло на уступки, утратив, по мнению многих, тем самым свое влияние в Египте и Средиземноморье.
