На рассвете Маша задремала, но тонкий сон её был встревожен печальными видениями. Уже с первыми лучами восходящего солнца она проснулась и тут же представила себе весь ужас своего положения. Маша позвонила; девка вошла и на вопросы её отвечала, что Кирила Петрович вечером ездил к Верейскому и возвратился поздно, что дал он строгое приказание смотреть, чтоб никто с Марией Кириловной не говорил; что, впрочем, не видно никаких особенных приготовлений к свадьбе, однако велено попу новой церкви не отлучаться из деревни ни под каким предлогом. После сих известий девка вышла и снова заперла двери.
Эти слова ожесточили молодую затворницу – голова её кипела, кровь волновалась; Маша стала искать способ отправить кольцо в дупло заветного дуба, чтобы подать знак обо всём Дубровскому. В это время камушек ударился в окно её. Стекло зазвенело – глянув на двор, Мария Кириловна увидела маленького Сашу, который махал ей рукою. Она знала привязанность брата и с радостью отворила окно.
– Здравствуй, Саша. Зачем ты меня зовёшь?
– Я пришёл узнать, не надобно ли вам чего-нибудь. Папенька сердит и запретил всему дому вас слушаться, но велите мне сделать, что вам угодно, и я для вас всё сделаю.
– Спасибо, милый мой Сашенька! Слушай: ты знаешь старый дуб с дуплом, что у беседки?
– Знаю, сестрица.
– Так если ты меня любишь, сбегай туда поскорей и положи в дупло вот это кольцо. Да смотри же, чтоб никто тебя не видал!
С этим словом она бросила Саше колечко с розовым камнем, полученное от Дубровского, и заперла окошко.
Мальчик поднял кольцо, во весь дух пустился бежать – и в три минуты очутился у заветного дерева. Тут Саша остановился, задыхаясь, оглянулся во все стороны и положил колечко в дупло. Окончив дело благополучно, хотел он тот же час донести про это Марии Кириловне, как вдруг рыжий и косой оборванный мальчишка мелькнул из-за беседки к дубу и запустил в дупло руку. Саша быстрее белки бросился на незнакомца и крепко ухватил его за рубаху, грозно спросив:
– Что ты здесь делаешь?
– Тебе какое дело? – отвечал мальчишка, стараясь освободиться.
– Оставь это кольцо, рыжий заяц, – потребовал Саша, – или я проучу тебя по-свойски!
Мальчишка ударил его кулаком, но Саша не выпустил рубахи, а закричал во всё горло:
– Воры, воры! Сюда, сюда!
Деревенский драчун спешил от него отделаться. Он был года на два старше и гораздо сильнее; Саша оказался увёртливее и боролся с мальчишкою несколько времени. Наконец рыжий всё же одолел, опрокинул Сашу наземь и схватил его за горло…
…но в это время подоспевший садовник рванул мальчишку за щетинистые волосы и сильною рукой приподнял на пол-аршина от земли со словами:
– Ах ты, рыжая бестия! Да как ты смеешь бить маленького барина?!
– Ты меня схватил под силки, – вскочив и оправляя одежду, сказал противнику Саша, – а то бы никогда меня не повалил! Отдай сейчас кольцо и убирайся.
– Как не так, – отвечал рыжий и вдруг, перевернувшись на одном месте, освободил свои щетины от руки садовника. Тут он было побежал со всех ног, но Саша догнал его, толкнул в спину, и мальчишка упал, а садовник схватил его снова.
– Отдай кольцо! – кричал Саша.
– Погоди, барин, – сказал садовник, связывая рыжего кушаком, – мы сведём его на расправу к приказчику.
Саша сопровождал садовника с пленником на барский двор, с беспокойством поглядывая на свои шаровары, которые были разорваны и замараны зеленью. Неожиданно все трое очутились перед Кирилой Петровичем; он шёл осматривать свою конюшню и спросил удивлённо:
– Это что?
Садовник в коротких словах описал всё происшествие. Кирила Петрович выслушал его со вниманием.
– Ты, повеса, – сказал он Саше, – за что ты с ним связался?
– Он украл из дупла кольцо, папенька. Прикажите отдать кольцо!
– Какое кольцо, из какого дупла?
– Да мне Мария Кириловна… да то кольцо…
Саша смутился и спутался. Нахмуря брови, Кирила Петрович покачал головою:
– Тут замешалась Марья Кириловна? Ну-ка, признавайся во всём, или так отдеру тебя розгою, что ты и своих не узнаешь!
– Ей-богу, папенька, – залопотал Саша, – мне Мария Кириловна ничего не приказывала…
Троекуров глянул на садовника:
– Ступай-ка да срежь мне хорошую, свежую берёзовую розгу.
– Постойте, папенька, я всё вам расскажу! Я сегодня бегал по двору, а сестрица открыла окошко, и я подбежал… и она не нарочно уронила кольцо, и я спрятал его в дупло, и… и этот рыжий мальчик хотел кольцо украсть.
– Она не нарочно уронила, а ты всё ж решил спрятать, – с ухмылкою повторил Кирила Петрович и снова обратился к садовнику: – Ступай за розгами!
Саша уже чуть не плакал.
– Папенька, погодите, я всё-всё расскажу! Сестрица Мария Кириловна велела мне сбегать к дубу и положить кольцо в дупло. Я и сбегал и положил кольцо, а этот скверный мальчик…
– Чей ты? – грозно спросил Кирила Петрович у скверного мальчика.
– Я дворовый человек господ Дубровских, – объявил рыжий.
Лицо Троекурова омрачилось.
– Ты, кажется, меня господином не признаёшь… Добро, – сказал он. – А что ты делал в моём саду?
– Малину крал, – отвечал мальчик с большим равнодушием.
– Ага, слуга в барина! Каков поп, таков и приход… А малина разве растёт у меня на дубах?
Юный пленник ничего не отвечал.
– Папенька, прикажите ему отдать кольцо, – попросил Саша.
– Молчи, Александр! – прикрикнул Кирила Петрович. – Не забудь, что я намерен с тобою разделаться. Ступай в свою комнату. А ты, рыжий… Ты, мне кажется, малый не промах. Отдай кольцо и ступай домой.
Мальчик разжал кулак и показал, что в его руке не было ничего. Троекуров настаивал:
– Если ты мне во всём признаешься, так я тебя не высеку и дам ещё пятак на орехи. Не то я с тобою сделаю такое, чего ты не ожидаешь. Ну!
Рыжий не отвечал ни слова и стоял, потупя голову и приняв на себя вид настоящего дурачка.
– Добро, – сказал Кирила Петрович. – Запереть его куда-нибудь да смотреть, чтоб он не убежал, или со всего дома шкуру спущу!
Садовник отвёл мальчишку на голубятню и запер его там под присмотром старой птичницы Агафьи, а Троекуров немедля послал в город за исправником, велев тому быть как можно скорее.
«Тут нет никакого сомнения, – думал он в ожидании, сердито насвистывая «Гром победы», – Маша сохранила сношения с проклятым Дубровским. Но ужели и в самом деле она звала его на помощь?.. Может быть, я наконец напал на его горячие следы и он от нас не увернётся. Мы воспользуемся этим случаем».
Глава XI
Когда тележка въехала на двор и весь запылённый исправник вошёл в комнату, Кирила Петрович сказал ему:
