Практически любое действие, любой предмет, любое качество могут быть представлены в вульгарном виде за счёт использования вместо требуемого слова дисфемизма, сохраняющего табу-сему. Таков английский глагол to fuck, который может, например, употребляться в выражениях, обозначающих «околачиваться», «бездельничать», «обманывать». В русском языке по этому поводу можно отметить слово «выёбываться» в смысле «стараться». Сравним приглашение радушного хозяина: «Приезжай ко мне на дачу, вместе на стройке поебёмся».
Остановимся на этом случае подробнее.
Итак, существуют неприличные слова, утратившие прямой смысл, но сохранивших неприличное значение (табу-сему). И существуют вполне пристойные слова и устойчивые выражения, которые обычно понимаются как единое целое. Можно сказать «Я поскользнулся и упал у самой двери», можно «Я грохнулся у самой двери», а можно и «Я ёбнулся у самой двери». В последнем случае глагол абсолютно бессмыслен, но обладает табу-семой, а поскольку литературные варианты нам хорошо знакомы, всё происшедшее с автором тоже сомнений не вызывает.
Точно так же всё происходит с парой «Уходи отсюда!» и «Уёбывай отсюда!» и с английским «Fuck off!» с тем же значением «Убирайся!». Очень активно с этой целью заменяются наиболее распространённые глаголы (бить, работать, идти, упасть и тому подобное): «Вот как ёбну тебя в глаз!», «Приходится ебаться у станка по восемь часов» и тому подобное.
С. А. Снегов утверждает, что в уголовной среде слово «ебаться» вообще крайне редко употребляется в прямом значении: для этой цели предпочитается «перепихнуться», «запистонить», «попхать», «употребить», «загнать дурака под кожу», а всего чаще «оформить» и «задуть». Его примеры «нормальных» фраз: «Заебу на общих!» – замучаю на тяжёлых работах, «ебать мозги» – задуривать, «пурга ебёт» – ужасная метель с морозом, «заебла попа грамота» – перемудрился.
Очень часто «ебать» употребляется в значении «заставлять что-то делать насильно, издеваться». Сравним из «Гариков на каждый день» И. Губермана:
Нас книга жизни тьмой раздоров
разъединяет в каждой строчке,
а те, кто знать не хочет споров,
те нас ебут поодиночке.
Имея сон, еду и труд,
судьбе и власти не перечат,
а нас безжалостно ебут,
за что потом бесплатно лечат.
Смешно, когда мужик, цветущий густо,
с родной державой соли съевший пуд,
внезапно обнаруживает грустно,
что, кажется, его давно ебут.
Очень существенно, что эвфемизмы как явление – отнюдь не продукт цивилизации. Наблюдения показывают, что они свойственны любой стадии развития языка и общества. Во всяком случае, они отмечены в языках самых слаборазвитых племён, сохранившихся до настоящего времени.
На протяжении всей истории человечества существовали вещи, которые нельзя было называть своими именами. Этим, в частности, можно объяснить кажущийся странным факт, что у некоторых слаборазвитых племён смертельное оскорбление – назвать соплеменника его настоящим именем, а у некоторых племён австралийских аборигенов существует множество эвфемистических наименований для частей тела, ныне считающихся неприличными.
Звук и знак
Любое общество очень внимательно относится не только к смыслу говоримого, но и к «телу знака», самому звучанию слова. Древний человек и вовсе считал звучание слова его неотъемлемым свойством. Назвать объект означало уже как-то с ним соотноситься, воздействовать на него и тому подобное.
Вот почему звучание слова приобретает самодовлеющую ценность: даже если это звучание относится к другому слову. Даже если оно только частично созвучно другому слову, всё равно в сознании они как-то ассоциируются, особенно в эмоциональном смысле. В диссертации Н. А. Яимовой отмечается, что в женском варианте алтайского языка могли табуироваться названия животных, предметов и так далее, если они полностью или частично совпадали с именем свёкра. Так, вместо «элик» (косуля) употреблялось «керекшин» (самка косули), так как имя свёкра было Элек; в другом случае «табын» (табун) замещалось на сочетание «кайнына аташ», потому что имя свёкра было Табын. В данном случае новые наименования можно рассматривать как своеобразные, «на случай», эвфемизмы.
Подобным же образом можно объяснить тактику избегания произношения слов в чужом языке, если слово частично или полностью совпадает по произношению с непристойным наименованием определённой «нижней» части тела или действия, табуируемого в культуре говорящего. Болгары избегают произносить русское слово «спичка», потому что похожее болгарское «пичка» вначале означало «птичку», но потом превратилось в наименование женского полового органа; примерно по тем же соображениям чехи стараются не произносить по-русски слово «лекарша» или «Люда», арабы – русское «зуб», англичане – французское «phoque» (тюлень), немцы – русское «пупс», индейцы нутка – английское «such» и мн. др. Таиландские студенты избегают употреблять тайское слово [kha: n] (раздавить) в присутствии англоязычных собеседников, так как опасаются их обидеть «непристойным звучанием» слова, близкого английскому «cunt».
Для русских трудно произнести такие нейтральные иностранные слова, как «huyu», «kaka», «sisi» (соответствуют «этот», «брат», «мы» на суахили), «huevos» (испанское – куриные яйца), «муди» (китайское – «цепь») и так далее. и тому подобное.
Вот выдержка из газетной заметки, где русская студентка описывает встречу в арабском землячестве в России:
Представьте. Полный зал народа. Все встают и с наисерьёзнейшим видом поют: «Бля-а-а-ади, бля-а-а-ади!» Первая мысль, которая пробежала в моей ошеломлённой голове, была: «Господи, куда я попала и куда бежать?» […] Но нет, это был не подпольный съезд проституток, просто слово «бляди» на арабском означает «родина»…
Интересен путь «загрязнения» значения русского слова «хер». В старославянской азбуке все буквы азбуки имели своё название: «аз», «буки» и так далее. Буква «х» называлась «хер», сокращение от «херувим». Как видим, вполне невинное название. Смягчая непристойное «хуй», могли употреблять только первую букву, то есть «хер». Существовал и глагол «похерить», то есть зачеркнуть косым крестом в виде буквы «х». Тоже вполне литературно сказано. Однако соседство с вульгарным «хуй» для «хера», как видим, даром не прошло. С кем поведёшься, от того и наберёшься. Сегодня «Пошёл ты на хер!» мало отличается от «Пошёл ты на хуй!». В обоих случаях возможна замена на чуть смягчённое «Пошёл ты на три буквы!».
Очень не везёт в этом отношении именам собственным, с которыми подобные операции невозможны: их нельзя заменить настоящим эвфемизмом. Такова русская фамилия Фурцева в немецкой культуре, где «Furz» – непристойный звук. В своё время советского министра культуры Екатерину Фурцеву в немецкой прессе стыдливо именовали просто «госпожа министр культуры СССР». Японская фамилия Ебихара была проблемой для русской прессы и так далее.
Иногда в подобных случаях выход находят в сознательном искажении звучания имени. Так, имя одного из патриархов дзэн-буддизма изображается по-русски то «Хуэй-нэн», то «Хой-нэн», а имя китайского маршала «Пын-Дэхуэй», то есть регулярно вставляется лишний гласный «э» или искажается реально произносимый «у». При этом даже ударение ставится на искажающий звук, чтобы как можно дальше отойти от правильного произношения, наводящего на неприличные ассоциации.
