Нечто очень похожее встречается на другом конце земного шара, у индейцев меномини (племя центральных алгонкинов): «Ты смердишь!», «Я на тебя серу!» «У тебя зудит жопа/член/ яйца!» и так далее и тому подобное.
У литовцев популярны издевательские «советы» типа «Eik sikti!» («Иди посрать»), «Eik bezdeti!» («Иди пердни!) или не лишенное изящества «Pasakei, nuleisk vandens!» («Иди и спусти воду» – в смысле «Кончай болтовню!»).
Чувашское «йыта пах» означает «говно собачье», а «пахла кут» – «грязная жопа» в смысле «недотепа».
Особое место скатологизмам принадлежит в японском языке. Это, по всей видимости, единственная группа инвектив, приближающихся по характеру к европейским. В качестве простого восклицания японцы могут использовать слово «Кусоо» («экскременты») или «Якикусоо» («горелые экскременты»), «Коно кусоттарема!» – приблизительно «Голова в говне!», «Кусо демо кураэ!» – «Иди есть говно!» и так далее.
Как скатологизм в японском иногда понимается слово «Жри!» (подразумевается «Жри говно!»). Именно эта инвектива была выбрана японским переводчиком «Двенадцати стульев» как эквивалент русского «Ах, чтоб их!». В другом произведении эта же идиома соответствует в русском подлиннике выражению «Пошел ты…».
Точно такое же в буквальном переводе выражение употребляется в Англии и во многих других культурах.
Одно из сильнейших оскорблений индейского племени мандан (группа сиу, Верхняя Миссури) – «Поедатель экскрементов!», то есть попросту «Говноед!». Свое презрение к оппоненту индейцы шейенны выражают примерно так же: «Рот в говне!» Индейцы племени пока (группа сиу) предпочитают «Ты – пожиратель собачьего говна!». Показательно при этом, что соответствующие слова, которые индейцы пока выбирают для этой инвективы, крайне редко употребляются за пределами перебранки, то есть составляют часть специфического бранного вокабуляра.
Англоязычное обозначение подхалимажа – «brown-nose» («коричневый нос»). Сравним в том же смысле итальянское «Leccare culo» – «лизать задницу», русское «жополиз» рядом с литературным «блюдолиз» или «лизоблюд».
Где-то рядом с подобными инвективами находятся английское «Kiss my ass!», датское «Kys mig i roven!», фарерское «Kyss meg i reyvina!», румынское «Pupa-ma in cur!», грузинское «Traksi makoce!» – все в значении «Поцелуй меня в жопу!».
Другие действия и звуки
Соответствующие русские словоупотребления, как и во многих других культурах, могут включать, помимо прямых названий экскрементов и акта дефекации, вульгарные наименования других физиологических процессов и объектов. Сравним:
Ссышь, когда страшно, значит, уважаешь
(С. Каледин).
В македонской практике «Da te mocam od keranidi!» означает примерно: «Я на тебя ссу с крыши!» (очень грубое оскорбление).
В значении, в котором русский бы сказал «Насрать на него!», африканер употребил бы выражение: «Pis op sy кор» – «Нассать ему на голову».
В русском употреблении инвективы, связанные с непристойными звуками, сравнительно редки.
В этой связи стоит отметить интересный факт: ни в русском литературном, ни даже в жаргонах нет устоявшегося существительного для обозначения непристойного звука, типа английское «fart» (если не считать детского «пук»). Соответственно в оскорблениях употребляются только производные существительные и глаголы «пердеть», «бздеть», «пердун», «бздун» и тому подобное.
«Чё сделаешь, – уже без изгальства закончила она. – Мужиков, и братьев, и сынов наших перебили на войне, а этих вот бздунов подсыпали» (В. Астафьев).
««Не бзди, мужики!» – взвился под небеса истошный визг Куника.
(С. Каледин).
Гораздо чаще и оскорбительнее соответствия этой инвективе в английском и французском употреблении велико и число производных образований, труднопереводимых на русский именно по причине отсутствия буквальных соответствий: английское «You old fart!» (приблизительно «Ты, старый пердун!»), «You boring fart!» (приблизительно «Ты, зануда пердячая!»), «Stop farting about!» (приблизительно «Кончай тут пердеть!»). Во французском языке: «Çа ne vaut pas un pet!» («Это и перднуть не стоит!»), «péter le feu» – «пердеть огнем», соответствующее русскому «ссать кипятком», то есть очень возбуждаться, излучать энергию. «Péter plus haut que son cul» – «Пердеть выше жопы» – много мнить о себе, воображать.
В фарерском языке «Frata!» означает дословно «Пердни!», но употребляется в значении «Чёрт возьми!», причем преимущественно – в южной части островов; на севере это слово употребляется в буквальном значении и инвективой служить не может.
Очень грубое оскорбление в азербайджанском: «Что ты там пускаешь газы?» (в смысле «несешь вздор»). Приблизительно такое же оскорбление существует в Полинезии. В литовском варианте: «Eik bezdeti!» – «Пойди пердни!» (в значении «Отвяжись!»).
То же – у чехов: «Jdi do prdele!» О слабом и ни на что не годном человеке чех может сказать «Sračka!», о грязнуле может негодующе отозваться «Hovnousek!», но о ребенке, у которого что-то не получается, это звучит уже ласково: «Ту, hovnousku!». «Неверно!» по-чешски может выглядеть как «Ale hovno!».
В ряд непристойных действий скатологического характера следует включить и плевание, чихание и тому подобное Сравним ряд оскорблений типа «Плевать/чихать/срать я на тебя хотел!». Подробнее о плевании см. ниже.
Почему скатологизмы?
Вопрос о том, почему именно скатологизмы столь популярны и разнообразны во всех ареалах, достаточно непрост. Кажущееся самым естественным и простым объяснение гигиенического толка неубедительно или, во всяком случае, недостаточно.
Рассмотрим все возможные причины исследуемого явления. В каком отношении находятся скатологизмы к идее чистоплотности и, следовательно, этикета и гигиены? 3. Фрейд видит здесь прямую связь.
Человек нечистоплотный, – пишет он, – то есть не скрывающий свои экскременты, оскорбляет этим другого человека, не оказывает ему уважения, что и отражается в известных самых употребительных выражениях.
Категоричность этого высказывания особенно понятна, если вспомнить, что его автор – носитель немецкоязычной культуры, где именно скатологизмы звучат наиболее сильно и, как мы уже знаем, в некоторых источниках предлагаются в качестве адекватных русскому мату.
Однако Фрейд не задается вопросом, почему именно экскременты свидетельствуют об отсутствии уважения. Дело в том, что само понятие чистоты есть нечто в высшей степени условное. Как говорят англичане, «Dirt is matter in the wrong place» («Грязь – это обычное вещество, но в неположенном месте»). Руки, наскоро вымытые с мылом, – «чистые» для того, чтобы садиться за обеденный стол, но «грязные», чтобы приниматься за хирургическую операцию.
