– А хорошо здесь… – как-то загадочно вновь подал голос Малой.
– Да обычно, я бы сказал, – положив на стол меню, произнес в ответ я. – Просто тебя ностальгия мучает, все же родная страна. Да и мы как бы и не в Союзе, Интурист-то в основном для иностранцев.
– Это да, – выдохнули все.
Осматриваясь вокруг, я не заметил какого-то уж чересчур особого внимания. В зале было немало народа, все иностранцы. К нам даже подошли пару раз засвидетельствовать свое почтение. Мы ответили. А потом… Черт, не думал, что мы здесь встретим любителей гонок.
– Мистер Смит?! – охренев от того, что узнал знаменитого гонщика, на меня уставился тощий рыжий англичанин. Он только и успел, что представиться и сказать, что из Лондона недавно приехал. Ну да, я ведь когда выступал, лицо не скрывал, а там и телевидение было, и просто фотографы, вот, видимо, и запомнил. Обо мне ведь и газеты писали, я ж на титул шел. Черт, говорил мне Яхон, что надо было в гриме ехать, а мне лень было, в нем ведь не больно приятно ходить.
– Простите, не расслышал вашего имени? – вопросом ответил я.
– О, мистер Смит, я вас узнал! Я Майлз, Ричард Майлз, работаю в «Таймс». Когда вы бросили гонки, многие были расстроены, а еще больше джентльменов потеряли деньги на пари. Кажется, у вас возникли проблемы с правительством Соединенных Штатов? Вы что же, переехали в Россию? – этот водопад вопросов пора было прекращать. Но как? Да, этого дурачка мы обезвредим, но как его вынести отсюда?
– Простите, я собирался в туалет, вы можете меня подождать, тогда и продолжим? Или встретимся позже?
– О, да, сэр! Я подожду, как раз приготовлю блокнот и ручку. Такое интервью не каждый день дают!
Ага, я сейчас тебе так дам! Интервью. Заманаешься писать.
Одним глазом моргнув, дал знак Сереге идти со мной. Тот, правда, был умнее, встал и пошел первым, только по направлению к бару. Англичанин возился на стуле, приготавливая свои писчие принадлежности, ну а я двинул к сортиру.
– Кстати, мистер Майлз, вы что тут, в одиночестве? А то приглашали бы своих спутников за наш стол!
– О, моя жена неважно себя чувствует, мигрень разыгралась от этой чертовой погоды, так что я напиваюсь в одиночестве. Не беспокойтесь.
– Хорошо, как скажете, – кивнул я и добавил: – Я быстро.
– Ну, и чего с ним делать? – мгновенно спросил я у вошедшего в туалет Яхона. Разговаривали мы тихо, шепча друг другу на ухо.
– Не волнуйся, я отслежу, чтобы он не успел ни с кем пообщаться, и, в общем, у меня есть средства.
– Серег, валить не надо, засветимся, повесят хвост, хрен спрыгнешь потом.
– Не переживай, у меня всякие средства имеются. В том числе из арсенала кубинских революционеров! – многозначительно произнес Яхон.
– Как скажешь, действуй!
Интервью мне все же пришлось дать, правда, как ни крутил меня Майлз, я сказал только то, что хотел сказать. Можно сказать, вообще ничего не сказал. Пока Майлз строчил текст, Серега, вернувшийся из номера, что-то впрыснул ему из браслета часов в бокал с пивом. Уже через четверть часа англичанин стал сонным и медленно встал, прощаясь.
– Мистер Смит, прошу меня извинить, но мне нужно в номер, кажется, нужно проверить супругу, не нужно ли ей что-нибудь.
– О, конечно, мистер Майлз, о чем речь! Если я могу быть полезным, обращайтесь, вы ведь знаете, я многое могу! – подмигнул я журналисту. Впрочем, он этого уже не видел, так как заторопился к себе в номер. Малой как-то быстро и незаметно свалил, а оставшиеся за столом переглянулись.
– Подействовало? – спросил я осторожно у начальника своей охраны.
– А как же! – кивнул тот. – Сейчас уснет, завтра у него будет высокая температура и мозги поплывут, через пару суток наступит паралич. Сдохнет, только если сердце слабое, а так – будет овощем.
– Нам этот баклажан не навредит? Своей писаниной?
– Говорить он не сможет уже через несколько часов, затем начнут болеть руки и ноги, ему будет не до письма, да и уже сейчас не до разговоров. Поверь, Гарри, все под контролем. У наших смуглых друзей такая куча средств нейтрализации, что на все случаи жизни есть. Можно отдельно отключать язык, ноги, руки, внутренние органы. Я даже хотел сначала ему такое дать, чтобы почки перестали работать, да только, это не помешает ему пару дней говорить и писать, а нам этого не нужно.
– А как быть с уже написанным? – вдруг пришло в голову мне. В этот момент на стол упало что-то темное.
– Эх вы, раздолбаи! – выдохнул с усмешкой Малой. На столе лежал блокнот журналиста, тот самый, в который он записывал интервью.
– Малой, он живой? – только и спросил Серега.
– А чего с ним сделается? Я просто мимо прошел, когда он у лифта стоял, опираясь на стену, ноженьки плохо держали его. Я ему помог не упасть, ну и заодно воспользовался случаем.
– Молодец. Давайте уже ужинать, завтра день тяжелый. Яша, все на вас с Саней.
– Конечно, Гарри, обижаешь!
А в блокноте, кстати, много интересного было. Этот хлыщ явно на разведку пашет. Это вообще был не блокнот журналиста, а самый настоящий дневник наблюдений. И вот что мне не понравилось, так это наблюдения за какими-то военными Союза. Надо бы передать куда следует, попрошу парней, подкинут аккуратно, только о себе записи удалю.
Утро было тяжелым, почему-то вставать вообще не хотелось. Погода, что ли, так влияет? Собрались неохотно, но все же после плотного завтрака, кофе в ресторане Интуриста был отличным, мы на разных машинах выехали по своим делам.
Основная работа по отвлечению спецслужб была на наших евреях. Нам же предстояло уйти из-под наблюдения и, сменив слегка внешность с помощью одежды и легкого грима, свалить в Белоруссию. Документы у нас были отличные, в нашей фирме веников не вяжут, хрен кто придерется. Ксивы госслужащих делать не хотели, обычные паспорта, права, так, рядовых людей, но, подумав, все же сделали и комплект каждому сотрудников милиции. Не хотели, но мало ли. Сложность была в том, что не могли решить, к какой стране себя приписать. Действовать-то будем и в Белоруссии, и в Москве, да мало ли где еще придется. Добираться будем всей кодлой, пришлось помудрить немного, чтобы легенда вышла надежной. Но ксивы не светили.
Еще на Кубе, когда Серега ставил задачу нашим людям в Союзе, он просил что-нибудь придумать для такого случая. Вот ребятки нам и подсказали, что надо косить под бригаду строителей, которая якобы направляется в Брест, Лиду или Волковыск на стройку. Так и поступили. Одежду, грим и прочее необходимое нам так же приготовили. Прикольно выглядим, кстати. Все в кепках, в широких штанищах и сапогах, конечно. Изнеженные хорошей обувью ножки сначала даже взбунтовались, буквально у всех заболели уже через час, но быстро привыкли.
Или наблюдения со стороны органов внутренних дел не было, или они очень хорошо прячутся. Сколько мы ни проверялись, никого обнаружить не смогли. Да и этот писака Майлз говорил между делом, что работать здесь стало легче, нет такой, как при Сталине, опеки. Через пару часов блужданий по Москве просто рассыпались в разные стороны, назначив место встречи на Белорусском вокзале.
