Именно так держались и пластуны. Вежливо, но с достоинством. Они вышли из балки, и только тут Елисей рассмотрел двух солдат с ружьями в руках, внимательно контролировавших зеленку.
«Похоже, жизнь тут у них веселая, если солдатики такие настороженные», – подумал Елисей, поглядывая на бойцов.
Комендант с казаками вернулись в крепость, а парень занялся своим хозяйством. Он успел позавтракать и попить чаю, когда из крепости вышел мужчина лет пятидесяти, с заметным животом, и решительно направился к фургону. Подойдя к костру, мужчина достал почти чистый платок и, протирая им пенсне, с интересом уставился на парня.
– День добрый, доктор, – вежливо поздоровался Елисей, усмехаясь про себя.
Бородкой, усами и пенсне врач очень напоминал Чехова.
– Здравствуйте, юноша, – надевая пенсне, кивнул доктор. – Мне тут сообщили, что вы выжили после эпидемии тифа. Правда ли это?
– Правда, доктор.
– И как теперь себя чувствуете?
– Сейчас уж добре. Вот раньше, бывало, и сознания лишался, ежели чего тяжелое подниму. Вот только как встал после болезни тощим, там тощим и остаюсь. Никак отъесться не могу. Да еще с памятью плохо, – понизив голос, словно нехотя пожаловался Елисей.
– С памятью? А что с ней не так? – оживился врач.
– Так не помню я ничего. Все, что до болезни было, словно корова языком слизала. Только и знаю то, что бабка рассказать успела.
– Занятно. Весьма занятно, – проворчал врач, попутно оттягивая парню веко и заглядывая в глаза.
Потом, приказав открыть рот и высунуть язык, он осмотрел ему горло и, кивнув, велел раздеваться. Аккуратно сняв с себя оружие, Елисей скинул черкеску, рубашку и остался стоять перед врачом в одних штанах. Внимательно осмотрев кожный покров, доктор удовлетворенно кивнул и, достав из кармана деревянный стетоскоп, принялся прослушивать парню грудь.
– Что ж, молодой человек. Должен признать, что вы абсолютно здоровы, – закончив осмотр, резюмировал врач. – Думаю, вес вы скоро начнете набирать. Это последствия болезни. Как и потеря памяти. Так бывает. Например, при сильной контузии. Не торопитесь. Придет время, все вспомнится. Просто наберитесь терпения.
– Угу, а голова предмет темный и исследованию не подлежит, – усмехнулся Елисей и чуть не взвыл, мысленно обозвав себя тупым ослом.
В ответ доктор громко, от души рассмеялся, явно оценив немудрящую шутку.
– Похоже, вы, юноша, получили кое-какое образование, ежели умеете такими понятиями оперировать, – отсмеявшись, отметил он.
– Помню, что вроде у кого-то учился, – без улыбки кивнул Елисей. – Читать, писать точно умею. А вот чего, у кого… – парень покачал головой, разведя руками.
– Понимаю, понимаю, – закивал врач. – Но, как я уже говорил, это все временно. Со временем вы сами все вспомните. Главное, не насилуйте себя. Пусть все идет само собой.
– Спасибо, доктор, – кивнул парень. – А коменданту вы что скажете?
– А что тут можно сказать? – удивился врач. – Здоровы вы, молодой человек. И бояться вас глупо. Господин штабс-капитан сказал, что вы в станице своей год после мора прожили. Так ли?
– Так, доктор.
– Мудрый поступок. Таким образом, вы сами выдержали карантин и перестали быть носителем болезни. В общем, я считаю, что опасности в вас нет. Так и скажу.
– Благодарствую, доктор, – склонил Елисей голову.
– Не стоит, юноша. Скажу вам по секрету, комендант и сам весьма заинтересован в том, чтобы вы остались, – улыбнулся врач, лукаво прищурившись близоруким взглядом.
То, что он близорук, Елисей понял, когда увидел, как он щурится и близко наклоняется, что-то рассматривая. Попрощавшись, врач отправился обратно в крепость, а Елисей, одевшись, принялся запрягать коней в фургон. Спустя еще час к стоянке подошел молодой солдат и, с интересом посмотрев на парня, сказал:
– Их благородие велят тебе в крепость ехать. Там по правую руку служивых дворы будут. Тебе в пятый по улице. Там вдова с двумя детками обитает. Там и станешь жить покуда. А ежели чего получше хочешь, тогда сам ищи.
– Благодарствую, служивый, – кивнул Елисей. – Я не привередливый. Было б где голову приклонить да в баньке попариться.
– Это да. Это там есть, – закивал солдатик. – Баня у Натальи добрая. Муж ее три года как из похода не вернулся, вот комендант и решил ей малость помощи оказать. Будет она за твой постой ажно двадцать копеек в месяц получать. А сено для скотины своей и еду всякую сам покупать станешь.
– О как! Поселили, да еще и за казенный кошт, – удивился Елисей, стараясь ничем не выдать свою радость.
– Садись, служивый. Дорогу покажешь. Нечего понапрасну ноги бить, – усмехнулся он, запрыгивая на козлы фургона.
Солдатик неловко влез на указанное место и, усевшись, принялся с интересом осматриваться. Елисей тряхнул поводья и шагом направил коней в крепость.
* * *
Отведенная ему комната была небольшой. На взгляд самого Елисея, метров шесть квадратных. Но ему больше и не нужно было. Главное, чтоб было, где кости бросить и за шиворот не текло, а остальное мелочи. Хозяйка дома, вдовая казачка Наталья, лет двадцати пяти, крепкая, что называется, кровь с молоком. Улыбчивая, голубоглазая, с заразительным смехом. Из тех, что не умеют подолгу грустить и обижаться.
С интересом оглядев парня, она с улыбкой поздоровалась и, указав на вход небольшого, но еще крепкого дома, сказала:
– Проходи, казак. Гость в дом, бог в дом. Живем не богато, уж не обессудь.
– Так и я не княжеских кровей. Благодарствую, хозяюшка, – улыбнулся в ответ Елисей.
– Столоваться сам станешь, или мне на тебя готовить прикажешь?
– Да, пожалуй, что с вами, – чуть подумав, решил парень. – Ты скажи, хозяйка, куда я могу животину свою пристроить пока.
– Так коней вон, под навес, – растерялась Наталья. – А чего еще-то?
– Еще? – иронично переспросил Елисей и, обойдя фургон, открыл дверь. – Еще у меня коза Машка, куры-несушки и вот, Мурка. Бабки моей кошка, – закончил он, поочередно доставая из фургона перечисленную живность.
– А коза-то доится? – заметно оживилась хозяйка.
– Коза добрая, – кивнул Елисей, поглаживая Машку по шее. – А главное, не шкодливая. И молока дает много. Вон, девчонкам твоим в самый раз будет.
– Нешто можно? – удивленно ахнула Наталья.
– А как иначе-то? – не понял парень. – Нешто я стану сам то молоко пить, а детям не дам?
– Спаси тебя Христос, казак, – вздохнула Наталья, пряча повлажневшие глаза.
– Да чего там, – отмахнулся Елисей. – Вон, кур прибери. Яйца с них тоже на стол. А кошку дозволишь в комнате своей держать?
– Да держи бога ради, – рассмеялась женщина. – Нам с нее тоже толк будет. Особливо ежели она мышеловка.
