– Знал бы он еще, как нам то жалованье платят, – скривился комендант. – А пойдем, глянешь. Может, это просто тезка его, – на всякий случай предложил офицер, приводя себя в порядок.
Елисей отправился с ним, в душе понимая, что таких совпадений просто не бывает. Они вошли в комендатуру, и штабс-капитан провел парня в помещение, где тот еще ни разу не бывал. Толкнув дверь на первом этаже, они вошли в кабинет, и парень с ходу признал в разбиравшем бумаги молодом человеке того самого Митю. Увидев посетителей, студент вскочил со стула и, тут же запутавшись в ногах, смахнул со стола какие-то бумаги.
– Господин штабс-капитан, вольноопределяющийся… – начал доклад Митя и, только тут разглядев второго посетителя, обрадованно ахнул: – Елисей! Как я рад вас видеть!
– Говорю же, из комендатуры не выпускать. Искать замучаемся, – развел Елисей руками.
– Да я уж понял, – кивнул комендант, пряча усмешку в усах. – Ладно, молодые люди. Вы тут пока поговорите, а мне обход крепости делать пора, – сказал он и, развернувшись, вышел.
– Митя, я тебе сейчас уши надеру, – зашипел Елисей, засучивая рукава. – Я тебе что говорил? От крепости подальше держаться. А ты чего учудил?
– Так приказали, – беспомощно развел руками Митя. – Сказали, раз я теперь на службе, обязан исполнять. Да и платят тут больше. А деньги нам, сам знаешь, очень теперь нужны, – понизив голос, нехотя признался он.
– Увидеть бы еще те деньги, – скривился парень.
– А я сразу прошение написал, чтобы две трети жалованья моего маменьке передавали, – гордо выпрямился Митя. – Мне тут и трети хватит. А что? Форму выдали. Есть на полковой кухне можно. Жилье имеется. Чего еще желать?
– На полковой кухне? С солдатами? – иронично хмыкнул Елисей. – Да ты с тех харчей через неделю ноги протянешь. К той еде привычку иметь надобно.
– Но люди же привыкли, и я привыкну, – уперся Митя.
– Ну, попробуй, – пожал Елисей плечами. – Как говорится, вольному воля, спасенному рай.
– Так ты, выходит, здесь, в крепости служишь? – поспешил сменить тему Митя. – А чего раньше не говорил?
– К слову не приходилось. Да и не служу я толком. Так, в списках числюсь. Больше своими делами занимаюсь.
– Это какими? – заинтересовался студент.
– Оружие всякое придумываю.
– Оружие?! – изумлению Мити не было предела.
– А чего тут такого? – не понял Елисей. – Я казак от рода, а казаки оружие всегда пользовать умели. Да и делали его часто сами.
– Ну да, верно, – растерянно кивнул студент.
Ну не мог его Елисей воспринимать по-другому. В чем-то сообразительный, в чем-то умный, но в основной массе наивный и доверчивый, словно телок, Митя вызывал у него желание затолкать парня куда-то поближе к цивилизации с полным запретом покидать пределы собственного имения. А если и выпускать со двора, то только в сопровождении пары крепких, умудренных жизнью мужиков. Такой, похоже, даже на собственном подворье заблудиться способен.
– Ну, и что мне с тобой делать? – помолчав, устало поинтересовался Елисей.
– А что со мной делать? – не понял Митя. – Ничего не надо делать. Служу, и ладно.
– Значит так, Митя. Из крепости ни ногой. Пропадешь ни за грош. Здесь жизнь человечья дешевле копейки стоит. Ежели соберешься куда, прежде меня найди. Объясню, как и что делать надобно. И еще. Сам с горцами дела не имей. Обманут. Даже если аллахом клянутся. Мы для них неверные, а значит, нас обманывать не грешно. Запомнил?
– Ага, – растерянно кивнул Митя. – А искать тебя где?
– Или вон в том сарае, – указал через окно Елисей. – Или дома. Его я тебе после покажу. Но помни, пока со мной не поговоришь, никуда не ходи. Не хочу маменьке твоей дурные вести привозить. А вообще, учись сам думать. И главное. Армия – это не романы про рыцарей. Тут все по-другому.
– Елисей, я понимаю, что кажусь вам наивным и где-то даже глупым, но поверьте, я тоже среди людей жил, – неожиданно обиделся Митя.
– Ты обычной жизнью жил, гражданской. А тут армия. Да еще и война идет, – снова вздохнул Елисей. – Впрочем, не желаешь советов моих, дело хозяйское, – пожал он плечами и, развернувшись, вышел.
* * *
Очередную партию браги Елисей перегонял весь день, до самого вечера. Сняв очередную бутыль с подставки, он быстро сунул под змеевик чугунок, в баке еще булькали остатки, и, переставив ее на полку, решил сходить в соседние кусты. Естество потребовало. Машинально коснувшись ладонями оружия, парень выскользнул из сарая и, отбежав к стене, принялся поливать ее. Облегчившись, Елисей вернулся к сараю и, уже дойдя до угла здания, вдруг замер.
За углом, у входа, тихо скрипел песок от чьих-то шагов. Присев на корточки, парень осторожно выглянул и, рассмотрев странную фигуру, старательно заглядывавшую в окно, тихо потянул из-за голенища нагайку. После столкновения с графским холопом он сменил свинцовую гирьку на ее конце на кожаный мешочек, набитый песком. При толковом ударе таким кистенем с ходу из сознания вышибает, а при желании можно и ребра переломать.
Одним плавным движением расправив нагайку, Елисей выпрямился и, стремительно выскочив из-за угла, взмахнул своим оружием. Нагайка свистнула в воздухе, описывая стремительную дугу, и мешочек негромко шлепнул неизвестного по голове, чуть выше уха. Неизвестный, странно икнув, закатил глаза и мешком рухнул на землю. Быстро свернув нагайку, Елисей ухватил неизвестного за шиворот и, втащив в сарай, ловко связал. Потом, после тщательного обыска, парень набрал ковшиком воды из ведра и, выплеснув ее неизвестному в лицо, негромко приказал:
– Обзовись, дурашка. Что у сарая моего делал?
– Моя Ахмет, моя много всякий продавай, – очнувшись, зачастил мужик с жутким акцентом и тут же скривился. Похоже, прилетело ему по репе крепко.
Присев над пленным, Елисей бесцеремонно повернул ему голову набок и, осмотрев место удара, понимающе хмыкнул. За ухом у мужика наливалась здоровенная шишка. Смочив водой чистую тряпицу, парень приложил ее к его голове и, выпрямившись, принялся рассматривать пленника. На первый взгляд он мог быть и представителем местных народностей, и татарином, и вообще кем угодно. Мелкие, невыразительные черты лица, серые глаза, отдающие рыжиной волосы, в общем, глянешь раз и тут же забудешь, как выглядит.
Но что-то не давало Елисей покоя, заставляя рассматривать его снова и снова. Какая-то мелочь, которую он приметил только краем сознания. Подумав, он перевернул мужика на живот и снова принялся обыскивать.
– Так и думал, – победно усмехнулся парень, выпрямляясь.
В поясе штанов он обнаружил короткое, тонкое лезвие с рукоятью, обтянутой тонкой кожей. Нечто среднее между ножом и опасной бритвой. Скорее, эта штука напоминала небольшой нож для бритья. Уж очень клинок у него был приметный. Отличная сталь бритвенной остроты.
– И теперь будешь рассказывать, что ты торговец? – иронично поинтересовался Елисей, переворачивая мужика на спину.
