Атаман, отлично понимая, что к чему, только усмехался в усы, подписывая нужные бумаги. Убедившись, что нанятая для строительства корпуса цеха артель приступила к работе, Елисей занялся своими делами. Получив, наконец, искомую нефть и десяток бутылей с кислотой, парень закупил на базаре гостинцы всем близким и, забрав близнецов, отправился в обратный путь. Всю дорогу до крепости им пришлось двигаться под мелким, нудным дождем.
Кутаясь в брезентовый дождевик, Елисей только мрачно вздыхал, сидя на козлах. Даже Буян, которому любой выход из крепости бывал всегда только в радость, и тот тянул повозку с таким видом, словно желал побыстрее избавиться от этой обузы и оказаться в сухой конюшне. В общем, погода навевала на путников меланхолию и хандру. Мишка, упрямо отказывавшийся пересесть в кузов, к сестре, которой Елисей устроил небольшой навес, тихо шмыгал носом и, оглядывая начавший облетать лес, только вздыхал.
Упрямство мальчишки Елисей понимал. Однажды на такой вот дороге он уже оказался в плену, а теперь не хотел нового повторения той истории. Тем более что парень сделал ему королевский подарок. Малокалиберный револьвер. Митрич сумел-таки отковать стволы малого калибра, и теперь это оружие действительно можно было назвать оружием скрытого ношения. Патроны к этому револьверу использовались охотничьи. Те, что шли для охоты на пушного зверя.
На короткой дистанции для мальчишки это было в самый раз. Так что теперь Мишка был вооружен не хуже самого Елисея. А главное, все оружие было мальчику по руке. И пользоваться им Мишка теперь умел. Наука Елисея впитывалась им словно губка. Стрельбище они посещали регулярно, несмотря на всю занятость парня. Даже атаман, однажды посмотрев на их тренировки, только удивленно головой покрутил и, узнав историю близнецов, под свою ответственность написал Елисею бумагу, что отныне парень является опекуном близнецов.
В крепость они въехали к вечеру. Дождь все так же продолжал моросить, и Елисей, решив оставить все, как есть, направил коня к дому. Ему, как и детям, хотелось побыстрее оказаться в тепле. А груз под брезентом спокойно переночует на подворье, под навесом. Они уже объехали плац, когда шедшая навстречу женская фигура, остановившись, негромко окликнула парня:
– Здравствуй, Елисей.
– И тебе не хворать, – буркнул парень, даже не пытаясь остановить повозку.
– Придержи коня, поговорить надо, – попросила женщина, шагнув вперед.
– Так ты вроде уже все сказала, – жестко усмехнулся Елисей, натягивая повод. – Чего тебе еще надо, Наталья?
– Зло таишь, – понимающе вздохнула женщина.
– Нет. Я таиться не умею. Но и дел с тобой иметь более не хочу. Слов твоих забыть не могу.
– Дура я злоязыкая. Знаю, – всхлипнула Наталья. – Прости, Елисей.
– Бог простит, – пожал Елисей плечами. – Сказал же. Зла не таю, но и дел иметь более с тобой не буду. Все, или еще чего скажешь?
– Сирот, смотрю, пригрел, – проговорила женщина, окинув Мишку быстрым взглядом. – А про моих и думать забыл.
– У твоих теперь отчим есть. Вот пусть он о них и думает, – снова качнул Елисей головой. – Помнишь ведь. Когда узнал, что ты пришлого приняла, я тебе и слова не сказал. Твое дело. А вот когда он посмел в дела мои влезть, я рассердился. Ну, а что бывает, когда я сержусь, ты видела.
– Да уж, видела, – усмехнулась Наталья, зябко передернув плечами. – Значит, не вернешься?
– С чего бы? – удивился Елисей. – Мне и у бабки Радмилы хорошо. Да и места там теперь больше.
– Слухи ходят, что это ты Радмиле дом расширить помог. Так ли? – не удержавшись, спросила Наталья.
– Так. А тебе-то что с того? Мои деньги, я и решаю, на что тратить.
– Злой ты стал, Елисей, – вздохнула женщина.
– Я всегда таким был. Просто на тебя мне злиться не с чего было.
– А теперь есть?
– А теперь мне до тебя и дела нет. Ежели нужно что, к кругу казачьему ступай. Я тебе не помощник. Прощай, – свернул Елисей разговор и тряхнул поводьями.
Они доехали до дома, и парень успел распрячь коней, когда Мишка, выбрав момент, тихо спросил:
– За что ты ее так?
– Кого? – не понял Елисей.
– Наталью.
– За дурость бабью да за язык длинный, без костей. Иной бы за те слова и нагайкой отходил, да я девчонок ее пожалел. Не тронул.
– Это чего ж она такого сказала? – удивился мальчишка.
– Байстрюком меня назвала. Мать моя мертва давно, сама на хулу такую ответить не может. А памяти матери я порочить никому не дам.
– Вот дура, – с чувством выругался Мишка. – И, правда, язык без костей.
– Ладно. Забудь о ней. У нас свои дела, – отмахнулся Елисей. – Пошли в дом. Там Марья баню затопила. Чистое собрать надо.
– Так Санька небось уже собрала все, – усмехнулся Мишка.
– Санька? – не понял Елисей. – Откуда ж ей знать, где у меня чего лежит?
– Я рассказал. Девка растет, вот пусть и учится хозяйство вести, – заявил мальчишка, с гордостью глядя на парня.
– Тоже верно, – растерянно проворчал Елисей, не зная, что на такое ответить.
Чтобы забрать из повозки все привезенное, им с Мишкой пришлось сделать по три ходки, чтобы перенести все. Разложив гостинцы по принадлежности, Елисей полез было в шкаф, чтобы собрать все нужное для бани, когда в комнату вихрем влетела Санька и, блестя глазенками, позвала:
– Баня поспела, идите мыться. И не ройся там. Я уж собрала всё, – с гордостью добавила она, глядя на высунувшегося из-за дверцы парня. – И вообще, теперь белье свое станешь мне отдавать, а не Марье.
– Что, и стирать сама станешь? – пряча улыбку, уточнил Елисей.
– А как же?
– А силенок хватит? – не удержавшись, улыбнулся Елисей.
– Хватит. А не хватит, бабушку Радмилу попрошу, она поможет, – уверенно заявила девчонка.
– Так она уж старая. Тяжело ей будет, – не сдавался Елисей.
– Справимся. На то и бабы, – отрезала Санька и, развернувшись, ушла, гордо вздернув нос.
– Придется им для стирки машину специальную сделать, – проворчал парень, почесав в затылке. – Пошли, Мишка. А то весь пар упустим.
Как следует попарившись и отогревшись, они расслабленно сидели за столом, попивая холодный квас, когда Мишка, тронув парня за локоть, негромко спросил:
– А ты и вправду можешь машину сделать, которая сама стирать станет.
– Запомни, Миша. Сама машина ничего делать не может. Ею всегда человек управлять должен. Знаешь, почему?
– Почему?
– Да потому, что машина это просто набор всяких частей. И без человека она сама ничего сделать не сможет.
«Ну не объяснять же тебе, что такое программное обеспечение и станки с числовым управлением», – добавил он про себя, вздохнув.
