— Посмотрим, что скажут дети, — ответила Мелисса.
— Конечно.
Телефон Мелиссы зажужжал. Она вынула его из сумки и увидела, что звонит Райан. Андреа нахмурилась при виде имени лесничего.
— Он помогает мне в одном деле, — пояснила Мелисса. — Я быстро отвечу, хорошо?
— Мне все равно нужно бежать, — ответила Андреа, вновь заглядывая в телефон Мелиссы. Затем она умчалась прочь, цокая высокими каблуками, и Мелисса поднесла телефон к уху.
— Да, Райан?
— Можешь зайти ко мне, как будет время? — спросил он напряженно.
— Зачем? Что-то случилось?
— Мне проще это будет показать.
Глава двадцать восьмая
Вторник, 23 апреля 2019 года, 09.00.
Райан сидел на пне возле дома, пил кофе и смотрел на какие-то предметы, разложенные на куске брезента. Вид у него был измученный, как будто за всю ночь он не сомкнул глаз.
— Что стряслось? — спросила Мелисса, подойдя к нему.
— Несколько моих камер кто-то разбил.
Мелисса присела на корточки и взяла в руки обломки одной камеры.
— Господи, когда это произошло?
Райан задумчиво запустил пальцы в свои светлые волосы:
— Видимо, этой ночью. Вчера я ничего такого не замечал. Я заменял карты памяти и увидел, что одна камера разбита. Подумал, может быть, это случайно. Белки, большие птицы вполне могут расколотить камеру. Но потом я увидел еще одну, — он вздохнул, — и еще. В общей сложности двадцать три штуки. Это не все камеры, что я ставил, но и их достаточно, чтобы по-настоящему разозлить меня.
— Кто мог это сделать?
Он поднял с земли палку и повернул один из обломков.
— Все разбитые камеры были установлены возле старого дуба, где ты видела объявления, — произнес он и посмотрел на Мелиссу. — Едва ли это совпадение, да?
Ее кровь похолодела:
— Они боятся, что мы выясним, кто это. Но откуда им было знать, что ты собираешься просмотреть видео?
— Не знаю. Может быть, человек, которого ты видела, нас подслушивал?
Мелисса вынула из сумки объявления:
— Вот. Ты обещал их сжечь.
Райан взял у нее объявления, вгляделся в них и принялся расхаживать туда-сюда.
— Мне все это не нравится. Мне все это очень не нравится, — повторял он.
— Райан, успокойся, — попросила Мелисса, подойдя ближе. Он повернулся к ней, и в его голубых глазах вспыхнул гнев.
— Кто-то вчера ночью точно следил за тобой. А теперь еще и это, не говоря уже о чертовых объявлениях. Это уже агрессия, и мне это не нравится.
— Но ведь никто же не напал на меня, — сказала Мелисса, стараясь скрыть страх, находивший на нее при виде осколков стекла и обломков пластмассы. — Хотя вчера ночью у них была такая возможность.
— Да, но они пытаются тебя запугать, — заявил Райан, сжимая кулаки. — Если кто-то попытается причинить тебе боль, я…
Мелисса изумленно посмотрела на Райана. Она не привыкла видеть его таким взволнованным.
— Тем вечером, в четверг, когда я услышал сирены, — сказал он взволнованно, — я добежал до конца улицы и увидел, что это к тебе едет скорая, и мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног, — он шагнул ближе. — Я думал, с тобой что-то случилось, Лис.
Мелисса молча слушала.
— Я чуть с ума не сошел, — продолжал Райан. — Я добежал до твоего дома, все время думая о тебе и обо всем этом зря потраченном времени…
Мелисса застыла.
— Райан, не надо… — сказала она.
— Что не надо? — спросил он, бросая объявления в корзину с обломками древесины, стоявшую неподалеку. Он сжал руку Мелиссы. — Я совершил столько ошибок, что, кажется, все испортил…
— Это уже в прошлом.
— Вот именно! В прошлом. Если бы я не перестал с тобой общаться, когда ты переехала к Байеттам, — он произнес эту фамилию, словно выплюнул что-то, — если бы я пришел к тебе и признался, как сильно я… — он резко потянул носом. — Все могло бы быть совсем иначе.
— Райан, прошу тебя… не надо так говорить.
— Но я это должен сказать, ты же понимаешь? Я постоянно пытаюсь это сказать! И знаешь, что я скажу? Когда я увидел, как Патрика увозит машина скорой помощи, — его челюсть напряглась, — я представил себе, что может быть, если он уйдет.
— Райан…
Он сжал в ладонях ее кулаки.
— Я знаю и я ненавижу себя за это. Но ничего не могу с собой поделать.
Резкий порыв ветра взметнул в воздух охапку листьев, и на миг Мелисса вновь почувствовала себя совсем юной, как в тот день, когда Райан в первый и последний раз поцеловал ее. Это случилось в ночь перед тем, как она навсегда покинула этот лес. Отношения матери и отца тогда вконец испортились. Они еще никогда не были настолько ужасны. Теперь, оглядываясь в прошлое, Мелисса понимала — то, что случилось, стало абсолютной закономерностью. И, пока они ссорились, она выскользнула из дома и стала ждать Райана. Он задерживался, и она волновалась, что ей придется долго сидеть в лесу одной. Когда же наконец он появился, она была так счастлива, что рванулась к нему, обняла, и их губы сами собой встретились, как будто так и должно было случиться, как будто вся ее жизнь вела ее к этому поцелую, а на следующий день она проснулась с улыбкой, чувствуя, что ей не терпится поскорее увидеть Райана. Но потом все изменилось, и она оказалась у Байеттов. Следующим вечером она вновь пришла на их место встречи, но Райана там не было. Когда она наконец встретила его в лесу спустя неделю, он велел ей оставить его в покое. Еще никогда ей не было так больно. Тогда она еще не понимала, что он был просто упертым и обиженным мальчишкой. Много лет спустя он сказал ей, что видел ее в городе с Патриком спустя несколько дней после переезда к Байеттам, и она уже начала меняться — новая стрижка и дорогие сапоги. Юный Райан понял, что в жизни его подруги детства ему уже не осталось места, и просто ушел.
Она смотрела в его глаза, в такое до боли знакомое лицо. Он так и остался мальчишкой, и все, чего от него требовало общество, осталось неуслышанным. Общество мало его изменило. Он словно замер во времени, и, хотя примерил на себя новые социальные роли — стал мужем, отцом, стал лесничим, без которого трудно было представить жизнь поселка — он так и остался прежним Райаном, которого она когда-то знала. Интересно, подумала Мелисса, что видит он, когда смотрит на нее. Ей пришлось столкнуться с трагедиями, сильно ее изменившими, пережить гибель ребенка и теперь испытать все это. Она знала, что уже перестала быть той хорошенькой девушкой, какой была когда-то. И все же он придвинулся ближе, провел пальцами по ее щеке, и на миг она вновь вернулась на ту поляну в лесу, вновь ощутила свою обиду и любовь. Ее тело само откликнулось на прикосновения его пальцев, и это было так же естественно, как шелест листьев над головой.
