У Мелиссы вырвался всхлип. Дебби крепче сжала ее руки и посмотрела прямо в глаза.
— Розмари попросила меня проверить его пульс, чтобы убедиться, — продолжала Дебби. — Я дотронулась до него, и, Господи, он был просто ледяным, даже под толстым одеялом. Это было очень странно.
Холодный, такой холодный.
— То есть… он уже какое-то время был мертв? — спросила Мелисса.
— Нет, — покачала головой Дебби. — Дело было не в этом. В тот день было очень холодно, так что отопление, конечно, шпарило на полную мощность. Но он был такой холодный, словно несколько часов провел на улице.
Мелисса с трудом могла дышать:
— На улице? Но Патрик сказал, что Джоел все утро провел в кровати! Что он делал на улице?
— Я знаю, эта мысль была нелепой, так что я сразу же ее отбросила. Но в глубине души я чувствовала — тут что-то очень сильно не так.
Мелисса резко встала и принялась ходить по комнате. Мысли толкались в воспаленном мозгу.
— Вы думаете, они что-то скрывают? Что-то связанное со смертью Джоела?
Дебби трясло, в ее глазах стояли слезы:
— Да. Я должна была что-то сказать по этому поводу, и я жалею, что не сказала. Но… но я надеялась, что вскрытие покажет, а вскрытие показало лишь остановку сердца. Но ведь это вполне могло быть вызвано…
— Чем? — спросила Мелисса.
— Гипотермией.
Мелисса застыла.
— То есть Джоел мог погибнуть от гипотермии? Но почему?
— Я не знаю, я правда не знаю, Мелисса! Я должна была расспросить их подробнее много лет назад!
Дебби зажала рот рукой и всхлипнула, но Мелисса не стала ее успокаивать. Она молча вышла из дома.
Пришло время встретиться с Патриком и его родителями.
Глава пятьдесят восьмая
Пятница, 3 мая 2019 года, 13.45.
Мелисса шла по коридору к палате Патрика, и все ее тело тряслось от злости. До нее доносились звуки музыки и смех. В маленькой палате были Розмари, Билл и Льюис, сидевший на стуле и печально смотревший в окно на лес.
— Наконец-то ты пришла! — воскликнула Розмари и обняла Мелиссу. Но ее тело было напряжено, и Розмари нахмурилась.
— Что тут происходит? — спросила Мелисса, оглядываясь по сторонам.
— Голоса подсчитаны, и мы только что выяснили, что Патрик стал членом совета! — сказал Билл и протянул Мелиссе бокал шампанского, но она оттолкнула его руку, и пенистый напиток залил рубашку Билла. Пожилой мужчина с недоумением смотрел, как Мелисса идет к кровати Патрика.
— Хорошие новости, правда? — спросил Патрик, еще не зная, на что она злится. Его карие глаза лучились, и он сжал ее ладонь в своей. — Наконец у нас есть что отпраздновать.
Мелисса поняла. Он забыл, что ему «больно» говорить, и это взбесило ее еще больше.
— Отпраздновать?! — выплюнула она. Ее голос дрожал. — Как мы можем праздновать, когда Грейс в… таком месте?
Лицо Патрика помрачнело, Билл и Розмари переглянулись.
— Серьезно, — сказала Мелисса, обводя всех троих взглядом, — неужели мне одной кажется, что все это очень некстати?
— Мама права, — сказал Льюис. — Это неправильно. Это все, черт возьми, очень неправильно!
— Льюис… — тон Билла не предвещал ничего хорошего. Он с силой сжал плечо внука.
— Нет, пусть выскажется, — велела Мелисса.
— Это глупо, Мелисса, — сказала Розмари. — У Патрика наконец-то хорошие новости после двух таких ужасных недель, а ты…
— Помолчите, Розмари! — оборвала ее Мелисса, не сводя взгляда с Льюиса. — Лилли оставила предсмертную записку, Льюис. В этой записке она созналась, что ударила ножом папу.
Розмари ахнула, но Билл, как ни странно, молчал. Патрик лишь моргнул, но его лицо резко побледнело.
— Пора признаться мне, милый, — сказала Мелисса. — Молчать бессмысленно. Пора сказать правду.
Льюис сморщился, как от боли:
— Да, это сделала Лилли.
— Он врет, — сказал Патрик. — Зачем ты врешь, Льюис?
— Нет, — Мелисса склонилась ближе к мужу. — Врешь ты. Ты, мать твою, постоянно врешь.
— Мелисса! — воскликнула Розмари.
— Даже не пытайся это отрицать, — заявила Мелисса, не сводя глаз с Патрика. — Ты соврал насчет Грейс, ты врал обо всех женщинах, с которыми спал, — она вынула письмо Лилли и помахала им. — Почему Лилли понадобилось защищать Грейс, защищать от тебя? Объясни мне, Патрик!
Он сглотнул. Билл смотрел на письмо в руке Мелиссы, а Розмари, судя по всему, вообще ничего не понимала.
— Из-за Джоела, — произнес новый голос за спиной Мелиссы. Все обернулись и увидели в дверном проеме Лилли. Слабая и бледная, она стояла, держась за дверной косяк. Мелисса подошла к дочери и сжала в объятиях.
— Милая, — спросила она, всматриваясь в ее лицо, — что ты тут делаешь?
— Я хотела увидеть Льюиса и сбежала, пока медсестра не видела.
Лилли повернулась к отцу и мрачно посмотрела на него.
— Расскажи мне, что случилось, — попросила Мелисса.
— Не надо, Лилли, — велел Билл. — Ты же помнишь, что я сказал? Мама этого не выдержит.
— Ты неправ, дедушка, — сказала Лилли. — Мама сможет вынести правду. Да, мам?
Мелисса кивнула:
— Смогу!
И в этот момент ей стало ясно, что она в самом деле сможет вынести что угодно… даже правду. Окончательную, ужасную правду.
— Ну хорошо, вот она, — голос Лилли дрожал, — правда о том, почему погиб Джоел.
Дыхание Мелиссы перехватило, и она схватилась за дочь, чтобы удержаться на ногах.
Патрик попытался встать:
— Лилли, не надо!
Лилли повернулась к отцу, ее глаза сверкали:
— Помолчи, пап.
Он рухнул на подушку. Лилли глубоко вздохнула, прежде чем вновь посмотреть на мать.
— Тем утром, в день, когда погиб Джоел, мы пошли на прогулку. Папа сказал, что может пойти снег, и я была так взволнована!
— Господи, тебе было три года, — возмутился Билл, — что ты можешь помнить?
Мелисса смерила его ледяным взглядом:
— Вы удивитесь, как много помнят дети, Билл. И этот день был явно запоминающимся, да?
Билл не ответил.
— Когда мы вышли, Джоел вдруг стал капризничать.
Льюис кивнул, поднялся и подошел к матери и сестре.
— Да, на него порой находило. Думаю, ему просто было обидно, что он всегда сидит в кресле, а мы с Лилз бегаем и веселимся, — сказал Льюис и печально улыбнулся Мелиссе. — У тебя всегда получалось его успокоить, правда, мам?
