— Отлично. И куда пойдете?
Она поводила передо мной пальцем.
— Он-то позвал, но это еще не значит, что я согласилась.
— Ты же только что хвалилась, что прекрасно провела с ним время, — озадаченно сказала я.
— Ну да, просто не хочу показаться слишком заинтересованной, — объяснила Одри таким тоном, словно это было вполне очевидно. — Иначе можно отпугнуть парня.
Мне вспомнился недельной давности вечер в музее Хиршхорна. После выставки мы с Коннором вместе поехали на такси до Дюпон-серкл, и я вдруг выпалила: «Зайдем ко мне выпить?» Слишком заинтересованно. В ответ Коннор пробурчал что-то насчет ранних переговоров, и остаток пути мы даже не смотрели друг на друга. С тех пор все наши беседы на работе звучали натянуто и неловко. Одри была права, это прекрасный способ отпугнуть парня.
— Конечно, чересчур долго я его томить не стану. Зайдешь ко мне? — предложила подруга, когда мы свернули на дорожку к ее дому.
— Спасибо, но мне пора. Жутко устала, и завтра еще много работы.
— Опять работа… — начала Одри.
Мы одновременно обернулись, услышав чьи-то шаги в переулке. Сердце ушло в пятки, когда я увидела за деревом очертания темной фигуры.
— Идем, сегодня ты здесь не ночуешь, — сердито прошептала я, схватив ее за руку.
Мы побежали прочь. Все эти звуки за окном… Одри не показалось. Кто-то действительно за ней следил. Я обернулась — вдруг этот человек и дальше преследует нас? — мрачная улица была пуста. Фигура за деревом тоже исчезла. Может, мне все это привиделось?
На углу Одри замерла и крикнула:
— Я тебя не боюсь!
В этот момент из-за дерева показалась голова. Я сощурила глаза, чтобы разглядеть хоть какие-то черты, но было слишком темно. Через пару секунд голова скрылась.
— Ты видела?
Одри кивнула. В свете луны я заметила, что ее глаза широко раскрыты и полны страха.
— Как думаешь, он случайно тут оказался или специально нас преследовал?
Я беспокойно покачала головой, не желая озвучивать свои мысли. Он преследовал не нас, а Одри.
Глава 36
Одри
В день открытия «Жизни и смерти Розалинды Роуз» я так нервничала, что не могла есть — с трудом впихнула в себя чашку кофе и банан. Я не сомневалась в успехе выставки: предпросмотр прошел отлично, в «Вашингтон пост» опубликовали положительную рецензию, а фотографии в инстаграм-профиле музея собрали много лайков и комментариев. И все равно в животе у меня нервно порхали бабочки, яростно отбивая крылышками ритм: не облажайся, не облажайся, не облажайся. Нужно было проявить себя перед Аялой, и не только ради повышения — я хотела доказать и ей, и всем остальным, что я создана для этой работы и отсутствие магистерской степени ничего не значит.
Все утро я провела в выставочном зале и сделала несколько прямых эфиров с посетителями музея.
Когда я услышала, как кто-то пренебрежительно сказал: «Эта жаждущая славы сука заслужила то, что получила», — меня охватила такая ярость, что захотелось подойти и потребовать проявить немного уважения. Но, сделав глубокий вдох, я пришла в себя и предложила посмотреть видео от Ирины Венн, в котором художница рассказывает, как легко обвинять амбициозных женщин в их ранней смерти. Цель выставки как раз и заключалась в том, чтобы изменить подобное мнение.
Поверхностные женоненавистнические комментарии, к счастью, звучали нечасто, большинство посетителей понимали серьезность представленной работы, и на многих сцены произвели очень сильное впечатление. Одна женщина с длинными темными волосами несколько минут рассматривала последний стеклянный ящик с обезображенным тельцем Розалинды. В глазах посетительницы застыл немой ужас, губы были сжаты в тонкую линию, по щеке скатилась слеза. Сцена задела ее за живое.
Я хотела подойти к ней, когда кто-то вдруг коснулся моего плеча. Я успела приметить в зале Брэндона — так называемого главу моего фан-клуба и сына сенатора Поттса, он изредка одаривал меня своей фальшивой улыбкой и пустым взглядом. Подготовив натянутую улыбку — с какой приходится говорить с важными спонсорами, — я обернулась.
Оранжевая рубашка и раздражающая ухмылка. Лоуренс! Улыбка сползла с моего лица.
— Обалдеть, сколько народа.
Я стиснула зубы с такой силой, что они заскрипели. После предпросмотра, когда Лоуренс ошарашил меня своим отвратительным поведением, прошло две недели, и теперь он вызывал у меня только одно чувство — густую, тягучую ярость. И эта ярость лишь усилилась после того, как он заявился на день рождения Лины. Я злилась на Лоуренса, потому что он зажал меня в угол, а потом списал все на шутку; я злилась на себя, потому что ничего не сказала начальству. Случись подобное с моей подругой, я бы убедила ее, что ситуацию нельзя замалчивать. Вот только произошло все со мной, и я не хотела рисковать карьерой ради наказания для Лоуренса, тем более он работал в музее уже много лет, а я была недостаточно образованным новичком, претендующим на повышение.
— Все в порядке? — спросил он.
— Ага, — кратко ответила я.
— Уверена?
Лоуренс коснулся моей руки, что сразу вызвало воспоминания о том вечере. Я отшатнулась и сердито прошептала:
— Держи лапы при себе, а то вообще без них останешься.
— Эй, да в чем дело? Тебе в кофе озверин подлили?
Я с трудом сдерживалась и была готова сорваться, но все же заставила себя не устраивать сцену. Этот подонок не должен угрожать моей карьере.
— Просто не трогай меня.
— Одри…
— Хватит. Не смей прикасаться ко мне ни сегодня, ни завтра — вообще никогда. Понял?
Не дожидаясь реакции Лоуренса, я развернулась на металлических каблуках любимых туфель с заостренным носом и направилась к выходу. Сердце громко стучало. Черноволосая женщина поймала мой взгляд и улыбнулась.
Под конец рабочего дня я валилась с ног. Ноги и спина болели от бесконечного хождения на десятисантиметровых каблуках, глаза устали от экрана мобильного — весь день я загружала фотографии и отвечала на комментарии. Вечер я планировала посвятить себе: долгий горячий душ, затем бодрящий бокал холодного вина (раскошелилась на бутылку новозеландского совиньона за двадцать пять долларов из милого магазинчика за углом), ночная увлажняющая маска для лица, которую мне прислали на пробу от компании, выпускающей органические продукты по уходу за кожей, и просмотр сериала, который я как раз выбирала по дороге домой.
Подходя к дому, я наконец-то оторвалась от телефона и с ужасом увидела, что на ступеньках сидит Райан с сигаретой и банкой энергетического напитка. На нем была футболка с отрезанными рукавами, тонкие каштановые волосы свисали до плеч. Он поднял голову и встретился со мной взглядом, будто поджидал. Зажав сигарету между большим и указательным пальцами, затянулся и с ухмылкой выпустил дым между щелями в зубах.
