Ева сунула телефон в карман и вдруг услышала, как кто-то зовет ее по имени. Обернувшись, она увидела идущего через поле мужчину. Он осторожно ступал по мокрой глине, опасаясь поскользнуться и упасть в грязь. На лоб надвинут капюшон мешковатой коричневой куртки, из-за чего лица не было видно. Мужчина помахал ей рукой.
— Привет, Ева, — крикнул он, неуклюже перелезая через низкую каменную стенку кладбища, и она узнала Ника Уолша, репортера одного из таблоидов.
Дерьмо… Скрыться уже не удастся.
Тяжело дыша, Ник подошел к ней. Пухлое веснушчатое лицо порозовело.
— Господи… никуда не гожусь, — выдохнул он.
Капли с капюшона стекали ему на щеки. На кроссовках налипли комья глины, джинсы промокли до коленей, но его это сейчас, похоже, мало заботило.
— На пару слов, Ева.
— Отвали, Ник. Сейчас не время и не место.
— А когда? — Он уперся руками в бедра, слегка наклонился вперед и испытующе посмотрел на нее. — Давай встретимся где-нибудь… в любое время, когда тебе удобно.
— Я уже сказала тебе: оставь меня в покое!
Она бы предпочла ответить более резко, но, как пойдет служебное расследование, еще неизвестно, и Ник или кто-то другой из их братии может пригодиться, чтобы изложить свою версию этой дурной истории.
Уолш выпрямился. Широкая грудь его все еще вздымалась.
— Ты винишь себя за…
Он не отличался высоким ростом, но его голос звучал всегда мощно, а уж в тишине этого скорбного места — оглушительно.
— Слушай, заткнись, а?
— Извиняюсь. — Он улыбнулся. — Смерть Джейсона Скотта… как говорят, произошла по твоей вине. Мол, ты не должна была… идти туда с ним.
Ева бросила на него жесткий взгляд. Впрочем, Ник всего-навсего сказал ей в лицо то, о чем другие шептались за спиной. А разве сама она думает по-другому? Ни разу, даже в самых потаенных уголках души, она не оправдывала себя. И уж тем более не обманывала себя мыслью о том, что ответственность несет кто-то другой.
— Не трать попусту свое время. Мне нечего тебе сказать.
— Да ладно, Ева, хватит рассказывать.
Его голос разносился во все стороны. Раздались пронзительные крики, за которыми последовал протяжный вой. Ева перевела взгляд на церковь. Таша, воздев руки, указывала на Еву и Уолша. Все посмотрели в их сторону. Большая часть воплей Таши потонула в порыве ветра, но общий посыл был понятен. Последовала пара ослепительных вспышек, и Таша в изнеможении упала на руки Пола Дента.
— Хорошенькое будет дельце, — ухмыльнулся Уолш.
Вытащив из кармана пачку сигарет и зажигалку, он сложил ладони, чтобы прикрыть огонек.
Затянувшись, он подошел к ней ближе:
— Слушай, так когда будет дисциплинарное слушание?
— Отвали! — отрезала она и уже было пустилась в обратный путь через поле, нимало не заботясь о том, что Уолш последует за ней, но тут заметила, что начальник отдела уголовной полиции Найджел Кершоу, ее шеф, отделился от похоронной процессии и направился в их сторону.
Ева отошла на шаг от Уолша:
— Шел бы ты, а? Тебе тут ничего не светит.
Уолш по-прежнему улыбался:
— Да ладно! Они ж на тебя всех собак повесили. Ты ничем им не обязана. Что там сейчас происходит?
— Я знаю не больше, чем ты. А то и меньше на самом-то деле.
Бросив взгляд на Кершоу, Уолш наклонился к ней:
— Почему бы тебе быстренько своими словами не рассказать мне, что же все-таки произошло?
Она покачала головой:
— Мне не о чем рассказывать.
— Да? По информации из моих источников, ты не должна была ходить к тому дому.
— Без комментариев.
— А это правда, что вы с Джейсоном Скоттом были не просто друзьями? Не хочешь прокомментировать?
Ева решительно сложила руки на груди и снова качнула головой:
— Я уже сказала. Ты зря тратишь время.
Она старалась говорить насколько возможно громко. Кершоу уже подходил, и она надеялась, что он слышал ее слова.
— Проваливай, Уолш! — рявкнул шеф. — Ты на частной территории. Инспектору уголовной полиции Уэст нечего тебе сказать.
Кершоу был крупный мужчина с глубоким хриплым голосом, в котором чувствовался акцент уроженца Южного Лондона. Он возвышался над ними обоими, как башня.
Уолш с невозмутимым видом пожал плечами и поднял руки, сдаваясь:
— Без проблем. — Затем перевел взгляд на Еву. — Я позвоню тебе, — бросил он, прижав воображаемый телефон к уху.
Репортер натянул на лицо капюшон и, насвистывая, неторопливо направился к главному входу на кладбище.
— Правильно, Ева, — сказал Кершоу. — Пойдем лучше со мной. Здесь есть другой выход. Найдем симпатичное местечко, где можно посидеть. Нам обоим будет полезно что-нибудь выпить.
Глава 3
Не обменявшись ни единым словом, они направились в деревню. Кершоу раскрыл свой громадный черный зонт, а его водитель медленно ехал за ними. Ева видела шефа впервые с тех пор, как ее отстранили от работы, и молчание ей показалось неловким. У них были нормальные рабочие отношения и пока что они сохранялись. Но перспектива тихой выпивки вдвоем не сулила ничего хорошего.
Первым на их пути оказался бар «Крикетерс Армс». Ева проследовала за Кершоу в глубь почти пустого зала.
— Что будешь пить? — спросил он, поставив мокрый зонт на стойку у двери.
— Кофе, если у них есть, пожалуйста. И немного молока.
— Ничего покрепче?
— Нет, спасибо.
— А, ну да, я забыл, ты же не пьешь.
Ее удивило, что он помнил об этом, хотя, с другой стороны, в тягостной атмосфере всеобщих возлияний в их отделе непьющий сотрудник выделялся среди общей массы как белая ворона.
Кершоу прошел к барной стойке, а Ева устроилась за столиком рядом с горящим камином. В овальном зеркале в медной раме она увидела свое отражение и поморщилась: волосы из-за дождя закрутились в дурацкие тугие завитки, щеки одутловатые, потухший взгляд, под глазами темные круги.
Ева вытащила из сумочки круглую резинку и собрала волосы в хвост, потом провела помадой по пересохшим губам и повернулась спиной к огню, стараясь впитать как можно больше слабого тепла. Увидев, что Кершоу возвращается с напитками, выпрямилась на стуле.
— Вот, может, согреешься, — угрюмо произнес он и со стуком поставил перед ней чашку кофе с молоком. — Ты, кажется, совсем промокла.
Себе шеф принес полный стакан виски с содовой.
Он тяжело опустился в стоявшее напротив Евы кожаное кресло, провел пальцами по густым седеющим волосам, откинулся назад, ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
