Ева уже возвращалась обратно, когда позвонила Грейс. Она остановила машину и разговаривала с ней добрых десять минут, слыша детские голоса на заднем плане. Из сказанного Грейс было ясно, что Джейн ей не нравилась. Она описала ее как «зацикленную на себе» и «зануду». Она припомнила, что Джейн постоянно куда-то исчезала, не сообщая им с Холли, куда идет, и они думали, что она «кого-то тайком себе завела», хотя понятия не имели кого именно. Грейс добавила, что все это она уже рассказывала полицейским, когда те связались с ней, но они не проявили особого интереса. С Холли, после того как та уехала из Уэстерби, она не общалась и не знает, как с ней связаться.
Впереди наконец показались конюшни. Парковка была забита дорогими автомобилями самых разных марок; кому не хватило места, оставили машины на обочине. Для удобства гостей было также выделено два автобуса, на которых можно было добраться от станции Суиндон. На бетонной дорожке у входа в ангар стояла Мелисса в темном, наглухо застегнутом пальто, сапогах на высоком каблуке и приветствовала новоприбывших. Она вежливо кивнула Еве и протянула ей программу вечеринки. Внутри уже собралась огромная толпа, шум стоял оглушительный. Шампанское и прочие напитки лились рекой. Посыпанная опилками арена посередине была отделена невысокой стенкой из соломенных тюков, за которой тянулся ряд сидений, уже полностью занятых, другие любопытствующие наблюдали за парадом однолеток стоя. Под белым навесом в глубине были расставлены столы и стулья для обеда. На арене с микрофоном в руках стоял Гарри, объявляя клички лошадей, которых подводили под уздцы конюхи.
Судя по звучавшим номерам, Ева пропустила большую часть парада. Она взяла с одного из расставленных повсюду подносов стакан газированного напитка из бузины и присоединилась к толпе.
Гости представляли собой пестрое сборище. Хотя некоторые были в красивых нарядах, большинство предпочли остаться в тяжелых зимних пальто и куртках, так что Ева не чувствовала себя белой вороной. Многие, казалось, хорошо знали друг друга — сбившись в группки, пили, наблюдали за лошадьми и оживленно обсуждали комментарии Гарри. Она заметила Салли Майклс, болтавшую с кем-то, а дальше Гэвина. На нем был темный костюм с галстуком, он улыбался и пожимал руки подходившим гостям, двое его маленьких светловолосых сыновей стояли рядом.
— И наконец, мои последние пять! Последние по счету, но ни в коем случае не по значимости, — объявил Гарри. — Разве они не стоят ожидания, дамы и господа? Давай, Колин, я знаю, что ты все утро пожирал глазами этого гнедого годовичка, — сказал он, указывая на упитанного краснолицего мужчину, который сидел в первом ряду вместе со своей женой. — И пусть Элисон не мешает тебе достать чековую книжку!
Гарри выглядел непринужденно, как рыба в воде, без малейших признаков похмелья или усталости после предыдущей ночи. «Гэвин был прав, — подумала Ева, — когда говорил, что его шурин отлично умеет обхаживать клиентов». Он добродушно шутил и подробно, даже с любовью, рассказывал о каждой лошади — о ее генетическом родстве с победителями различных скачек, об индивидуальных качествах — и время от времени вворачивал уместный анекдот, чтобы поддержать интерес публики. Не менее виртуозно он представлял годовичков, прибывших издалека: один был родом из Кентукки, другой — из Франции, третий — из Австралии. Для неискушенного слуха Евы все выглядело так, будто не могло быть ни малейшего сомнения в том, что через несколько лет эти лошади смогут принять участие в дерби. Среди зрителей разгорались страсти, атмосфера накалялась. Она где-то читала, что скачки вызывают сильную зависимость и ценятся намного дороже, чем наркотики класса А, и теперь понимала почему.
— Большое спасибо моей главной помощнице Шивон и остальной команде, — объявил Гарри, когда парад закончился, жестом указывая в сторону персонала, собравшегося у входа на арену. Затем он обратился к аудитории: — Благодарю вас, дамы и господа, мальчики и девочки, за ваше неравнодушное внимание. А теперь мы перейдем к тому, что вы все любите больше всего… — Он сделал эффектную паузу и выкрикнул: — Обед!
Под навесом все было оформлено в бордово-кремовых оттенках — традиционных цветах Уэстерби Рейсинг. На стенах была развешана разноцветная форма жокеев, на телевизионных экранах беззвучно транслировались скачки.
На большой доске был план рассадки, и Ева быстро нашла выделенное ей место между Майком, доброжелательным бизнесменом из Австралии, приехавшим с девушкой намного моложе его, и Марион, пожилой вдовой из Мидленда. Оба входили в долевое владение лошадьми, которых тренировал Гарри. Когда Ева сказала, что никогда в жизни не участвовала в скачках, они посмотрели на нее с большим удивлением. Разговаривая с разными людьми, включая писательницу по имени Сандра, владелицу нескольких лошадей, каждая из которых была названа в честь того или иного ее романа, и ветеринарного врача Макса, Ева сделала вывод, что собравшиеся принадлежат к самым разным слоям общества и единственным объединяющим их фактором была страсть к конному спорту. Также у нее сложилось впечатление, что победа была для них не настолько важна, по сравнению с чудесными впечатлениями, которые дает участие в скачках. Ей удалось выяснить, что никто из ее собеседников за столом не был на вечеринке Уэстерби Рейсинг десять лет назад, и она задавалась вопросом: случайно или нет ее посадили именно к этим людям?
Персонал работал не покладая рук, помогая разносить еду и напитки. Ева размышляла о Джейн Макнейл и вспомнила, что рассказывала Грейс. Встретила ли Джейн кого-то на вечеринке? Возможно, кого она уже знала и собралась с ним на свидание, когда вечеринка закончится. Это объяснило бы, почему она сказалась больной и ушла раньше, предположительно, чтобы подготовиться.
Уже подавали сыр и кофе, когда она увидела Гарри, пробирающегося к ней. Он сидел за столиком в противоположном конце, и она не видела его с тех пор, как все сели обедать. Гарри подошел и дружески поцеловал ее в щеку. Она поблагодарила за угощение.
— Надеюсь, вам нравится, — сказал он с улыбкой, явно вдохновленный успехами дня. — Как видите, скачки — это отличное развлечение.
— Похоже, так и есть.
— Знаете, вчерашний вечер действительно доставил мне большое удовольствие.
В памяти всплыла картинка, когда Гарри стоял на крыльце и пытался поцеловать ее. Интересно, он это имел в виду?
— Я рада, что вы благополучно добрались до дома.
— Извините, если я немного… — Он пытался подобрать нужные слова.
— Перебрали?
Ева по-прежнему была уверена, что Гарри вовсе не был так пьян, как пытался изобразить, но если он хочет использовать это как оправдание, то она не против.
Он снова улыбнулся:
— Утром болела голова, но после пары таблеток все прошло. Неплохо было бы повторить. Как долго вы еще здесь пробудете?
Ева собиралась ответить, но тут подошла Мелисса и похлопала брата по плечу:
— Нужно, чтобы ты поговорил с Берни. Он интересуется Медленным Танцором.
— Скажи ему, что я сейчас подойду. — Гарри повернулся к Еве. — Пока не забыл. Я обещал познакомить вас со Стюартом Уэйдом. Пойдемте со мной.
