Я устало посмотрел на его радость и почувствовал, что через секунду вернусь в карту, после чего перестал быть.
Этот раз моего нахождения в нигде несколько походил на первоначальное попадание в карту. Времени все также не было, но я ощущал какие-то изменения, происходящие с несуществующим телом. У меня даже появилась простая мысль, что я здесь нахожусь и как-то осознаю себя — большое достижение с предыдущим попаданиями, когда разум дремал. Но вот изменения завершились, и я вновь потерял себя, застыв в тянущем ожидании чего-то. Времени не было, тела и пространства тоже, только смутное ощущение, длящееся как монотонный звук.
Мои чувства разом вернулись, и я оказался на привычной площадке из камня, окруженной стенами. Местное светило едва выглядывало над краем преграды и по духоте я понял, что время ближе к вечеру. Я прислушался к организму, параллельно рассматривая места ранений, но не увидел ни малейших следов травм. Тело уже привычно кипело энергией, посылая сигналы готовности к действию и приключениям. Одежда была, как новая, даже мокасин, или как его правильно назвать, вернулся на ногу. Со стороны двери ко мне подходил Аландор, смешно качая хвостом волос при каждом шаге.
— Седор, привет! — радостно поздоровался он. — Извини, долго не вытаскивал из карты, чтобы сражаться, но как только освободился, сразу решил дальше продолжать. Хочешь сам выбрать следующий образ, с которым станешь драться?
Этот урод даже не задумался, что меньше минуты назад я бегал здесь с лезвием в груди, размалывая чужие головы в щепки. На сколько дней он отвлекся от своих забав, какую часть своего существования я провел внутри этой долбаной карты? Гнев быстро заполнил сознание и даже намек на просыпающуюся боль не мог остановить это чувство. Огромным усилием воли я не позволил себе как-то проявить отношение к этой скотине и ситуации вообще.
— Аландор, мне надо прийти в себя. Для меня предыдущий бой закончился вот только что, я все еще чувствую боль от ранений и не до конца осознаю, что уже другой день.
— Это ты че так ко мне обращаешься? — нахмурился парень, стирая улыбку с лица.
Он благополучно пропустил всю мою фразу, акцентировав внимание только на ее начале.
— Да мне не говорили, как надо, — отмазался я, чуть-чуть радуясь, что появилось время до начала новых схваток.
— Синдор, пень старый! — возмутился призыватель. — Я ему скажу, чтобы еще раз с тобой поговорил. Называй меня хозяин.
Да сейчас, заставь сначала:
— Хорошо, хозяин карты, — ответил спокойно я.
— Не, «карты» говорить не надо, — поправил меня Аландор, доставая активатор и начав его листать.
— А чей ты хозяин? — поинтересовался я, гадая, чем мне аукнется первое высказывание своего мнения.
Страха не было. Я слишком часто умирал за последние часы, страдал и терял. Поэтому было все равно, что готовит будущее, по крайней мере пока оно не наступило и не заставило меня поменять свое отношение. А вот гнев на несправедливое отношение все также старался найти выход.
Аландор недоуменно оторвал взгляд от листов и пояснил, удерживая раскрытую книгу в ладони:
— Твой, конечно. И других карт.
— Но я не карта, я живой. И владеешь ты моей картой, но не мной, — мягко объяснил ему, после чего увидел, как он в удивлении раскрывает глаза.
— Это в смысле? Ты охренел?
— В прямом. Я заключил контракт с картой, но не с тобой. Если ты передашь ее кому-то другому, как твой дядя передал тебе, то она сменит хозяина, я же лишь часть ее, но не твой раб.
Пока рассказывал свою точку зрения, не повышал голос, говорил уверенно и четко. Такая речь быстрее доходит в голову, особенно, если человек может думать. А пацан мог. Иногда.
— И чего? Какая разница то? Ты думаешь, что я не смогу сделать с тобой то, что захочу?
Он искренне не понимал, что я пытаюсь до него донести.
— Разница в том, что я живой. И если тебе нужна эффективная карта, а не одна из марионеток, то учитывай мои особенности. Знаешь, когда меня запихивали в артефакт, никто не объяснял, что это такое. А выбор между покоем смерти и постоянными сражениями не так очевиден. Сколько еще я стану сражаться, преодолевать боль и терять жизнь, не имея возможности отдохнуть? Это приведет к тому, что…
— Заткнись, блин! — оборвал меня пацан, в раздражении захлопнув книгу. — Твой образ уже начал мозги тебе выворачивать. Знал же, что духовный боец — говно полное! Приказ. Молчи.
Так закончилось наше доброе общение, пронизанное стараниями понять друг друга и найти точки соприкосновения. Сарказм. Моя попытка вновь открыть рот наткнулась вспышку боли, а сказанное через силу слово заставило тело упасть на камни и забиться в судорогах. Приступ длился очень мало и прошел за секунды, но Аландор уже привал какую-то карту и скомандовал:
— Сражаться до смерти.
Новый персонаж оказался в паре метров от меня при появлении, и я успел только голову к нему повернуть, разгибаясь после дикой боли, как меня ударом в живот подбросило на метр в верх. Ощущая, как лечу в сторону и пытаясь сгруппироваться, я вспоминал это существо. Его название было Триног и это самый странный образ в коллекции Аландора среди карт первого круга. Металлический шар около метра в диаметре стоял на деревянных ходулях, выполняющих роль ног. Эти конечности не сгибались, были длинными и очень больно били. Призыватель не говорил его характеристики, за исключением духа, который был равен нулю.
Приземлившись на землю и пытаясь откатиться подальше, я почувствовал резкую боль в боку и невозможность вдохнуть. Тело еще двигалось, но спазм диафрагмы от удара и сломанные ребра грозили лишить меня умения дышать. Триног шустро догнал и махнул своей деревяшкой, целясь в голову. Я закрылся рукой и удержал удар, даже не упав, но на встречу летела уже другая конечность.
Несколько быстрых и сильных попаданий я обил, от пары удачно увернулся и в какой-то момент успел поймать его ногу. Палкообразная конечность хорошо легла в ладонь, я толкнул ее от себя, покачнув Тринога и резко дернул назад. Шарик на ножках не удержал баланса и с грохотом упал на камни. Чувствуя, что воздух в так и не заработавших легких, почти закончился, я с прыжка ударил по его ноге. Она была расположена под хорошим углом и с треском сломалась.
Судорожные движения Тринога не помешали мне руками перевернуть его на другой бок и быстро переломить вторую конечность. Я отпрыгнул назад и, не обращая внимание на вращающийся юлой шар, стал пытаться вдохнуть. Через пару секунд это удалось, и я набрал в грудь побольше воздуха, терпя боль в ребрах.
— Следующий! — сказал Аландор и призвал карту, даже не развеяв предыдущую. — Сражаться на смерть.
Мои надежды, что новичок нападет на Тринога не оправдались, тот сразу двинулся на меня.
Глава 5
На этот раз призыватель запустил на арену самое мерзкое создание из своих запасов. Огромный паук, с раздутым брюхом, длинными волосатыми лапками и непрерывно шевелящимися хелицерами полз в мою сторону. За ним оставалась струна паутины, ясно видимая на серых камнях площадки, я даже различил капельки клея на ней.
