— Не видишь ничего, — хихикнул он. — Никто не может ничего видеть в чужом активаторе, кроме работающих карт. Но и их только специальными заклинаниями посмотреть можно. Это он еще раскрылся, потому что я согласен, а так бы кирпичом лежал, и ты бы даже не поцарапал его. Крепкий.
— Но ты же показывал раньше карты?
— Так это я его держал, поэтому и видно было. Ладно, смотри.
Парень прикоснулся пальцем к обложке, и книга сразу обрела рельефные листы, а на открытой странице появилось изображение. На нем как раз была карта духовного бойца, мой класс. Я осторожно перелистнул картинку и увидел с обратной стороны непонятные символы, а на листе рядом была нарисована уже другая карта с четким словом «Переводчик» по центру. На русском языке.
— Что это за карта? — ткнул я в нее, в недоумении.
— Переводчик. Давай описание прочитаю, так проще, чем рассказывать.
Аландор перелистнул страницу и зачитал на обороте:
— Эффект. Уровень первый. Цель — хозяин карты. Обеспечивает возможность диалога с разумным или чтения на его языке. Ограничение на чтение при отсутствии рядом носителя языка (чтение на открытом языке, который в сумме знают более 100 миллионов разумных). Время действия эффекта двадцать четыре часа.
Я переварил сказанное и спросил:
— Значит, я не могу им воспользоваться?
— Ну ты ж не имеешь активатора, чтобы я карту тебе передал.
— А Синдор же ей пользовался, получается? Без активатора?
— Да. Он все равно призыватель и может где-то на пять минут становиться хозяином одной карты. Я снимаю привязку с Переводчика, а он забирает ее себе во владение, активирует и вскоре привязка слетает, но эффект уже работает. Инвалид он, короче.
— А как мы понимаем друг друга?
— Через твою карту. Она предает то, что подразумевается в наших словах в обе стороны. Поэтому не надо постоянно использовать Переводчика со своими существами. Я знаю, что крутые призыватели без слов могут управлять ими, дядя молча всегда командует и его понимают.
Жаль, что есть такие ограничения на чужие языки. Мне жизненно необходимо добраться до книг, про которые упоминал Аландор и почитать их. Надеяться на пацана в плане точности пересказываемой информации не было никакого желания, да и не захочет он напрягаться с этим. Ему войнушку подавай, это еще хорошо, что после сна какой-то покладистый, спокойно все рассказывает.
— А сколько карт вообще может быть?
— Даже не знаю… Сколько хочешь, наверное. Вот вызвать разом смогу не больше десяти для первого круга. У меня десять активных слотов есть только, а получу второй круг, сразу двадцать станет. Столько карт будет еще и мощнее, чем эти…
Он расслабленно упал спиной на кровать, раскидывая руки и представляя себя великим призывателем. Надо узнать, их год длится столько же, сколько и у нас или короче раза в два? Ну не тянул он двадцатилетнего. А у меня слишком много вопросов, мало времени и надо выбирать, что загрузить себе в голову в первую очередь.
— У твоего дяди четвертый круг, — отметил я, вставая и подходя к канделябру.
Потрогал свечку — совершенно обычная на ощупь поверхность, никаких отличий в восприятии по сравнению с прошлым миром и телом. Почему же здесь я могу делать невообразимые ранее штуки, а законы физики работают как-то иначе? Или они работают одинаково, а мы слишком мало знаем о них? Ладно.
— Сколько он может карт вызвать за раз?
— В учебниках максимум только про третий круг написано, а у него четвертый. Но я слышал, что больше ста карт. Может сто пятьдесят. В любом случае — это сила. А если еще использовать существ с активаторами, то там армии получаются! Целые страны можно захватить, как он сделал здесь.
— Погоди, что значит существа с активаторами? — зацепился я сразу.
Он недовольно приоткрыл глаза, потревоженный моим возгласом.
— На третьем круге карта позволяет существу иметь активатор. Также, как и для обычного человека, оно тоже становится призывателем, но подчиняется хозяину карты. Я ж тебе уже говорил, что класс у тебя бесполезный для одушевленного. Вас в основном для третьего круга и помещают в карту, чтобы разумный мог командовать другими существами напрямую, если его прокачают до тройки. А у тебя мозги раньше сплавятся, чем дойдешь до таких возможностей.
— А что не так с моим развитием? — нашел я новую интересную тему.
Знать проблемы собственного класса необходимо, тем более, если они остановят рост силы. Без нее я не смогу быть достаточно полезным Аландору в дальнейшем и потеряю всякое влияние на него. Он упоминал, конечно, про недостатки духовного бойца для меня, но без всяких подробностей.
— Да блин, — поморщился пацан от необходимости скучных объяснений и встал с кровати. — Твой класс он не на человека рассчитан. Тело похожее, но работает иначе. И если дальше качать, то будут происходить изменения в твоем образе карты. Тогда появляются способности духовного бойца, но твой разум это не примет. И чем выше будет твоя сила, тем хуже происходит переход выше. На третьем круге станешь себя вести еще тупее, чем неодушевленные. Но мы все равно попробуем, ты классный.
На этой позитивной ноте пацан подошел к шкафу, скидывая по пути части пижамы на пол. Распахнув створки, взял первый попавшийся халат и начал заматываться в него. Я же молча наблюдал, размышляя. Если он не верит, что я на третьем круге буду ему полезен, почему нормально ко мне относится сейчас? На его эгоистичную натуру это не похоже. Хотя… Наоборот, такое поведение очень соответствует характеру Аландора — пользоваться моментом здесь и сейчас, не обращая внимания на будущее. А потом просто сожжет мне мозги в попытке получить преимущество. Я теперь запутался, кто же кого использует. Я его, пытаясь втереться в доверие и оказывать влияние на принятие выгодных для себя решений или он, принимая мою помощь, но собираясь избавиться, как только стану бесполезен.
Дав ему одеться, я продолжил расспросы по этой теме, а он между делом отвечал, сидя перед зеркалом на туалетном столике и заплетая какую-то хитрую косичку, вместо привычного хвоста.
По его словам выходило, что разумное существо помещали в карту, матрица которой содержала наиболее близкий к его биологическому виду образ. Артефакты содержали огромное количество различных тварей, даже драконов и полуживые скалы. Запихнуть сознание человека в какого-нибудь паука означало получить дефектного одушевленного или полного психа.
Управление десятком конечностей, возможность выпускать паутину и менять ее свойства, иные органы чувств — это все проверяло на прочность способности сознания к гибкости и адаптации. К этому же добавлялись прошитые в матрице паттерны поведения, предназначенные для работы в разных ситуациях.
Лично в моем классе они позволяли выполнять идеальные удары, заставляя тело действовать по запрограммированным шаблонам. Я мог вмешаться в процесс на любом этапе и реакции моего тела динамически перестраивались под новую задачу. Но для меня махать особым образом конечностями было привычно, боевыми искусствами и спортом я занимался долго и вдумчиво, поэтому естественно воспринимал изменившуюся к лучшему работу организма, его помощь. Не представляю, как себя ощущал бы на моем месте человек, не посещавший в своей жизни какую-нибудь секцию хотя бы пару лет. А тем более не могу вообразить, какого это плести паутину, на ходу изменяя отражающие свойства и расположение клевых пузырьков.
