И, наоборот, вы верите любой оценке, огорчаетесь от любой критики… Потому что вдруг критик прав, а вы – нет?
А когда вы не знаете себя, когда вы зависите от других, вы находитесь в позиции Жертвы.
Вопросы для размышлений
Подумайте над тем, какие наиболее типичные ситуации для вас, когда вы попадаете в жертву, чувствуете себя зависимым, чувствуете себя ребенком, которому что-то недодали, может быть, какого-то разрешения, или чувствуете себя недоверчивым ребенком.
Поразмышляйте, чего вам в таких ситуациях не хватает. Как это связано с вашим детством? Чего не хватило вам в детстве, чтобы вы почувствовали себя достаточно уверенными или чтобы у вас возникло какое-то право, которое вы сейчас не чувствуете. Попробуйте соединить то, что происходит сейчас, с тем, что происходило в детстве. Как это связано, на что это похоже? И чего вы не получили в детстве от своих родителей?
Что же помешало вам сепарироваться, что вам помешало встать на свои ноги, не ждать какой-то поддержки или одобрения?
Вот, к примеру, какие могут быть ситуации:
Я сегодня поймала себя на том, что мне не хотелось участвовать в одном семейном торжестве. Не потому, что я не люблю свою семью, а потому, что в этот период я больше погружена в себя. В какой-то момент я поняла, чего мне не хватило. Мне не хватило в детстве признания права быть в своих чувствах, состояниях, иметь свои ограничения. Например, мне могли бы разрешить не участвовать в семейном торжестве от начала до конца, а позволить быть столько, сколько мне нужно, насколько бы у меня хватило сил. Мне не хватило права быть уставшей, вовлеченной в общее дело, потому что в какой-то момент мне могли быть важнее личные процессы. И долгое время я сама не могла дать себе такого права и переживала вину. Просто отказаться было невозможно, я чувствовала, что меня будут порицать. Я пишу и чувствую, как тело реагирует, дыхание стало очень поверхностным.
Итак, мы видим пример того, как сепарация не произошла из-за того, что этой женщине не разрешили иметь границы ее вовлеченности. А мы имеем право быть вовлеченными в общее дело не принудительно, но добровольно, пока это приносит нам радость общения. Общение под давлением не может быть радостным и переживается (и запоминается) как насилие.
Но взрослых нельзя признать насильниками, и поэтому ребенок начинает считать плохим именно себя.
Во многом поэтому мы так боимся быть плохими. Если вы понаблюдаете за собой, то сможете обнаружить, что в некоторых обстоятельствах говорите не то, что хотите. Делаете не то, что вам нравится. Врете (не говорите правду). Боитесь обидеть кого-то своими высказываниями. Улыбаетесь, хотя не хотите. Делаете вид, что вы милый человек, хотя внутри бушуют страсти.
Помните, как вам рассказывали, как ведут себя хорошие девочки и мальчики? А как ведут себя плохие? Помните, как вас резко оборвали, когда вы засмеялись или сказали то, что думали? Некоторым из вас сказали, что вы говорите глупости. Не раз и не два сказали. Другим велели молчать, когда взрослые разговаривают. Некоторые рано усвоили, что с «негативными чувствами» вроде недовольства или злости к родителям лучше не приближаться. Многим рассказали, как это плохо – думать о себе – и как важно думать о других. А некоторым даже не рассказывали, а попросту создали такие условия, в которых нельзя было думать о себе.
А если еще вспомнить нашу школу, в которой зачастую воспитывают критикой и унижением, то картина, откуда берется самоподавление, становится предельно ясной. Блокировка, подавление себя становятся автоматическими.
Что происходит, когда человеку показывают, что в определенном состоянии, качестве, процессе он «неприемлем»? Тем более когда это зависимый от взрослых ребенок? У него происходит расщепление себя на «хорошего» и «плохого». Плохого себя он теперь сам не любит. И подавляет.
• Поэтому так много людей боятся говорить то, что думают, боятся говорить в своей манере, своими словами, думая, что они этого не заслуживают.
• Поэтому так много вранья.
• Поэтому мы боимся обозначить свои границы – вдруг это кому-то не понравится?
Но взрослый человек – это человек, у которого есть выбор. То есть он выбирает из нескольких вариантов то, что ему подходит. Поэтому у него должен быть опыт того, что жизнь продолжается, даже если его слова не понравились, его действия (пусть ошибочные) не являлись запретными, его желания (пусть для кого-то затратные) – это не преступления.
Нам необходимо без осуждения себя пережить самые разные выборы и изучить последствия на собственном опыте. Другими словами, у нас должно быть внутреннее право быть всяким, а не только «хорошим». И в определенные моменты воспользоваться правом «быть плохим» (то есть за себя), если сочтем нужным.
• Вести свой блог и писать о том, о чем интересно.
• Обозначить свои границы, если их нарушают (например, банить тех, кто хамит или нарушает правила пространства).
• Дружить с теми, с кем интересно и с кем есть энергообмен, не поддерживая старые истощающие связи.
• Носить то, что нравится, а не то, что модно или дорого.
• Не улыбаться, если не хочется, не поддерживать разговор, если… не хочется).
• Назвать человека, который тебя дразнит, дураком, если вы чувствуете, что вам это необходимо для восстановления границ…
Быть «плохим» – значит, быть на своей стороне, но не против других. Это из один важнейших навыков взрослого человека, потому что в противном случае мы так и остаемся разделенными на две части, запуганными и несвободными детьми.
Вернемся к теме нашей главы. Рассмотрим еще один отклик:
Тема сепарации мне хорошо знакома. Таких моментов во взрослой жизни, в которых я находила и нахожу хвостики незаконченной сепарации, не так уж и мало. Например, в работе иногда обнаруживаю, что жду одобрения или как будто разрешения от опытных коллег. Но наиболее часто это бывает во взаимоотношениях с мужем. Расскажу о типичном для нас случае. У меня была загружена неделя, и к выходным я очень устала. Я не говорила о своей усталости мужу, мне казалось, раз он видит, что я занята с утра до вечера, то он и сам знает, что я устала. Каково же было мое удивление в субботу с утра, когда он разбудил меня и попросил заварить ему чай. После удивления я почувствовала сильное раздражение на мужа, и в голове начали крутиться мысли: «неужели так трудно догадаться, что я хочу поспать сегодня?! Ему совсем меня не жаль! Он не видит, как я устала». За злостью пришла обида, я почувствовала себя маленькой и беззащитной. Мне хотелось, чтобы муж мне сочувствовал и заваривал чай. Чтобы он говорил мне, какая я молодец и как хорошо работала всю неделю.
Эта женщина проецировала на мужа родительскую фигуру.
Тут я, конечно, узнала свой дефицит, когда-то давно мне не хватило от родителей признания, сочувствия и тепла. Понимаю, что это мой процесс. Я смогла сказать мужу о своей усталости, и он действительно пошел заваривать чай для нас обоих, а я лежала под теплым одеялом и чувствовала себя маленькой. Мне важно видеть свои детские процессы, тогда легче возвращаться во взрослую позицию и справляться со своими чувствами. Я могу сделать вывод, что мне не хватило принятия. Причем дефицит глубинный, мама была очень молода, когда меня родила. У нее не было ресурса откликаться на мои детские потребности. Поэтому мне с детства транслировалось – не мешай. Вот и приходилось ждать или даже что-то специальное придумывать, чтобы мама заметила, что мне нужно, и дала сама. Просить было страшно, она могла начать ругаться.
