Иринеос шагнул к двери, ускоряясь.
- Иди к себе, - обернувшись, приказал он, и вышел из лабораторной.
В коридоре, подпирая стену, стояла Агата, помощника старика-лекаря уже не было.
- Пойдём, Агата, - обратилась я к ней, - думаю, Поликсена где-то неподалёку от моей комнаты, вроде как сегодня они хотели там убраться, вымыть полы, стены, - говорила я, а сама думала над словами лекаря, а потом мысли плавно перетекли к предстоящей работе над восстановлением языка у Полли.
А вечером, когда отпустила Поликсену отдыхать, в моей комнате появился помощник Иринеоса – Асэ.
- Госпожа, - поклонился он, - вас зовёт к себе великий этнарх Менедем!
Ну вот, сейчас я узнаю, что мне уготовано в ближайшем будущем. Лишь бы в клетку не посадили. Из неё сбежать будет гораздо сложнее.
Глава 30
В покои этнарха я вошла одна, Агата и помощник гиатроса Иринеоса остались ждать в коридоре.
Менедем сидел на широком стуле, на соседнем расположился гиатрос Иринеос.
Мой начальник переоделся в белую тунику до пят, крупная золотая бляшка красиво блестела на правом плече. Бородка гиатроса в это раз не торчала в разные стороны, а была заплетена в тугую косичку. И вообще Иринеос имел вид гордый, преисполненный собственной значимости.
А ещё он как будто бы помолодел. Нет, точно помолодел! Сбросил около двух десятков лет. И теперь выглядел не как старик восьмидесяти восьми, а как мужчина около семидесяти и то с натяжкой.
В общем я тут же подумала, что всё у него получилось. И оказалась права.
- Аглая, Великий Отец Асклепий наделил меня силой исцелять наложением рук, - торжественно произнёс старик, сверкнув хитрыми умными глазами. - А ещё я рассказал нашему великому правителю этнарху Менедему о твоих способностях.
- Да, - величественно кивнув тремя подбородками, согласился с ним Менедем. - И, посовещавшись с гиатросом Иринеосом, решил твою судьбу таким образом.
Он замолчал, а я вся напряглась, ожидая приговора.
- Ты будешь отныне лечить от моего имени и только высокомудрых мужей, приходящих в асклепион. Женщин будут лечить как и раньше, а ты нужна на мужской половине. Гиатрос Иринеос на три месяца отправится на остров Кос, есть у него там теперь неотложные дела. Ты пока займёшь его место и будешь лечить меня и всех в доме. Половину дня будешь проводить в асклепионе, всё остальное время в поместье. Возьмёшь себе учеников среди смышлёных юношей, пусть постигают науку врачевания под твоим присмотром.
В комнате воцарилось молчание, но недолгое, потому что я, шагнув к ним поближе, всё же спросила:
- Позвольте уточнить, - получив царственный кивок Менедема и предупреждающий взгляд от гиатроса (я сделала вид, что не заметила), продолжила, - великий этнарх, подскажите, могу лия получить свободу за всю ту работу, что буду выполнять?
- Нет, - спокойно качнул головой мужчина, а во мне всё вскипело от едва сдерживаемого гнева, - ты с ума сошла? Ты моя собственность, полностью в моей власти.
- А оплату назначите? - решила я идти до конца.
- Хмм, - он посмотрел на меня чуть иначе, - а зачем тебе? В доме тебя кормят, если нужно новое платье, то теперь у тебя есть доступ к складам с тканями, бери любой отрез и тебе сошьют, что захочешь. Слуги личные к тебе приставлены, охрана есть. Зачем тебе оболы?
- Хочу накопить и выкупить себе свободу, - упрямо выдвинула челюсть, решив, что не убьёт же он меня. Я ему жизненно необходима. Как и диета с физической нагрузкой. Но не стоит об этом пока говорить.
- Зачем тебе свобода? - снова непонимающе вопросил он, - получив свободу ты потеряешь мою защиту, станешь уязвима для всех жаждущих воспользоваться твоим даром. За тобой должен стоять кто-то сильный, либо семья, либо хозяин. А раз ты не помнишь, кто ты и откуда, то и смыла говорить о свободе нет. А тебя я никому не продам, замуж не отдам. Разве что за такого же невольного, как и ты. А теперь ступай.
Ну Иринеос, я скрипнула зубами от досады, но всё же сдержала гневный рык и, резко развернувшись, на негнущихся ногах вышла из помещения.
Разговаривать ни с кем не хотелось.
Старик знал, что его отправят на Кос, а я готовая ему замена. Оттого он поскакал к Менедему. Тот ведь мог его и не отпустить, а раз два лекаря с третьим доро под его крышей, то один может и свалить.
Гадство!
Мне хотелось плеваться, но стоило успокоиться и всё обдумать в тишине моей коморки.
Но не успела я прилечь на топчан и предаться размышлениям, как ко мне без предупреждения влетел Иринеос.
- Прекрасно выглядите! - ехидно сказала я. - Я думала вы упросите этнарха дать мне свободу!
- Тише, Аглая, - нахмурился чуть потемневшими бровями лекарь, - я просил повелителя о снисхождении, но он упёрся, и ни в какую. Оболы тебе назначат, - без перехода огорошил он меня.
- Плохо просили, значит! - воскликнула я, а потом до меня дошло услышанное, - всё-таки?
- Да, - довольно улыбнулся Иринеос, - тебе будут платить чуть меньше, чем мне, но и того тебе хватит с лихвой, чтобы купить необходимое...
Мужчина подошёл ближе и тихо прошептал:
- ... для побега. Я завершу дела на Косе, после получения третьего доро мне нужно отправиться в главный асклепион эллинов и принести дары всем Богам на большом алтаре, рассказать о своём пути жрецам-асклепидам и позлорадствовать над анотатосом, хи-хи, - старик мерзко хихикнул, а я была обдумывала его слова. - Ты точно не хочешь остаться в Афинах? - вдруг спросил он меня, вырывая из размышлений.
- Чего я здесь забыла? В царстве мужского шовинизма.
- Что это? - опешил гиатрос, вылупив на меня ставшие чуть ярче голубые глаза.
- Этот термин значит, что дела и интересы мужчин считаются первостепенными, а женщины представляются низшими, не стоящими внимания существами.
- Сие есть правда, и женщины тоже так думают - всё на благо господина, мужа и покровителя. Просто ты женщина не такая, как другие. Ты странная.
- Ну спасибо, гиатрос Иринеос, - фыркнула я и отошла к окну, вдыхая полной грудью ночной наполненный прохладой воздух.
- А куда ты, туда и я, - договорил свою мысль Иринеос, заставляя меня к нему обернуться. - У меня есть накопления, сможем на них отстроить свою лечебницу и принимать больных, - было видно, что человек уже всё распланировал и мне не хотелось спускать его с небес на землю, тем более, что его мысли были созвучны с моими.
- Тебе придётся работать в мужской половине асклепиона, - продолжил говорить гиатрос, а я от греха подальше решила задвинуть ставни: мало ли, уши в этом доме могут торчать из самых неожиданных мест. - Я отправлюсь на Кос только через три дня, нужно всё тебе показать и рассказать, собрать вещи. А ещё жениться.
