— Красный цвет много значит в структуре фильма. Каков цвет любви?
— Я не знаю, каков цвет любви. В Японии природа очень зрелищна в том смысле, что каждое время года у нас выглядит совершенно по-разному, имеет своими характерные визуальные особенности. В Японии времена года четко разделяются. Весной цветет сакура, это розовый, белый цвета, летом господствует цвет зелени, осенью — красные кленовые листья, зимой — белый цвет, цвет снега. Что касается цвета любви, то я бы сказал о четырех временах года так: весна — время пробуждения, лето — пора созревания чувства, мучительных раздумий о том, как сохранить свою любовь, осень — время лучше познать друг друга. Зима — время расставаться. В этом смысле осень и красный цвет можно назвать временем года и цветом любви.
— Нужно ли смотреть все остальные фильмы о Дзатоити, чтобы понять этот?
— Серия фильмов о Дзатоити очень популярна в Японии, она включает около 25 лент. И сам персонаж Дзатоити, и актер, который его играл, Синтаро Като, стали в сознании зрителей почти синонимами. Хотя и снято столько фильмов, вовсе не обязательно смотреть их все. Достаточно посмотреть один, и вы получите представление о том, что происходит в лентах о Дзатоити, потому что сюжет остальных 24 почти в точности такой же. Несмотря на огромную популярность этого персонажа, я, будучи ребенком, позже подростком, не смотрел особенно часто эти фильмы, так что здесь нет ничего автобиографического. Это всё вымысел.
— А вы чувствуете, что в ваших венах течет кровь самурая?
— Моя мать происходит из знаменитой самурайской семьи. Она пра-правнучка очень влиятельного самурая. С другой стороны, мой отец — потомок бездомных. И вот они поженились и на свет появился я. Так что я где-то между — ни на той стороне, ни на другой.
— Как вы добиваетесь такой отточенности стиля?
— На самом деле вы мне льстите — я редко снимаю больше трех дублей. Но когда мы начинаем снимать и приходим на съемочную площадку, к примеру, в восемь часов, уже через двадцать минут у нас уже готовы первые кадры. Так что выходит, что я работаю чуть ли ни быстрее всех в мире. Если бы у меня хватало настойчивости, терпения, как у Куросавы в его лучших картинах, я бы снимал намного более совершенные фильмы.
— Звук и музыкальное сопровождение ваших фильмов тоже — нечто особенное…
— С самого начала мне хочется задать единый для всего фильма темп и ритм. В первых кадрах «Дзатоити» есть сцена ритмичного танца фермеров, но мне хотелось, чтобы в едином темпе были сняты не только они, но и бои на мечах, и лирические сцены — всё это должно предвещать то, что будет в конце, дать зрителю понимание, на что ему можно рассчитывать. Я даже хотел закончить фильм танцевальной чечеточной сценой. Мне хотелось, чтобы зрители всё время будто бы катались на американских горках, чтобы они всё время ощущали один ритм, который я чувствовал даже во время монтажа.
— Вы, актер, внешность которого не спутаешь ни с кем на свете, играете в фильме «Такешиз'» сразу двух героев — двойников, которые принадлежат разным мирам, людей, внутренне абсолютно не похожих один на другого. Один — буйный, неукротимый, стремящийся к власти, а другой не уверенный в себе маленький человек. Что вы хотели подчеркнуть этим контрастом?
— Первоначально в фильме предполагался только один персонаж. Но позже я решил, что героев будет двое. Мне хотелось, чтобы внешне они были похожи, а их абсолютно разное положение в обществе создавало контраст. Я назвал одного из них своим сценическим псевдонимом, а другого своим настоящим именем. Но это вовсе не значит, что фильм автобиографический или что эти персонажи — мои психологические двойники. Ничего подобного. Купающаяся в лучах славы, чуть напыщенная «звезда» фильмов серии «Б» Бит Таке́ши — это то, как в моем представлении меня воспринимает японская публика, когда она созерцает меня по телевизору. Так что фильм не о моей настоящей жизни, не о реальной жизни Бита Такеши. Это просто персонаж, которого я создал и играю. Второй персонаж — блондин, клерк Китано — родился из другой части моего опыта, на сей раз как начинающего комика, когда я еще не был знаменит и пытался стать профессионалом, подрабатывал чем мог, ходил на прослушивания. Фильм сделан так, будто где-то есть кукловод, который управляет этими двумя марионетками по имени Бит Такеши и Такеши Китано.
— Ваш стиль неоднократно претерпевал изменения, вы искали себя в разных жанрах — отчасти это проиллюстрировано в «Такешиз'». И тем не менее к какому из Ваших фильмов ближе всего это отчасти автобиографическое киноэссе?
— К моему раннему фильму «Точка кипения», в котором я впервые выступил как сценарист, меня очень угнетало, что в нём мне не удалось сделать и половины задуманного. Впрочем, я вовсе не хочу сказать, что с «Такешиз'» мне удалось осуществить всё до конца…
— Кем вы себя больше ощущаете — актером или режиссером? Не мучает ли Вас раздвоенность Вашего статуса в момент съемок картины? В случае с фильмом «Такешиз'» — даже «рас-троенность»…
— Когда я снимаю кино, я увлечен самим процессом, профессией, именно это полностью поглощает меня. Но в то же время я чувствую, будто у меня за спиной стоит еще один человек и наблюдает за всем, что я делаю. Я никогда до конца не отдавался страсти к режиссуре, никогда до безумия не влюблялся в кино. Внутри меня всегда есть объективный свидетель, который удерживает меня от того, чтобы я полностью погрузился в кино. Я мог бы сравнить это с рыбной ловлей. Многим нравится ходить на рыбалку, но рыбак для развлечения на речку не пойдет — он этим зарабатывает на жизнь. А я так никогда и не смог стать закоренелым рыбаком.
— Вы прославились фильмами о якудза — нет ли желания — от рафинированных авторских картин вновь вернуться к кинематографической юности и снять жанровую картину, может быть, даже в духе модных китайских лент про «прыгающих тигров»…
— Я действительно накопил солидный арсенал кинематографических приемов, опыта, которые довольно сложно использовать в одном отдельно взятом фильме. Отчасти это объясняет факт возникновения фильма «Такешиз'» с его непростой структурой. В этом фильме я будто пытаюсь примириться со своим прошлым и двинуться дальше — кто знает. Может быть, и в направлении, которое вы указываете… В «Такешиз'» я хотел не повторяться, а просто подвести своего рода баланс, подытожив в одном фильме всё то, чем я как режиссер занимался все эти годы. Я считаю, что сейчас я нахожусь на этапе… как бы это точнее сказать?..выражаясь фигурально, я взбираюсь по гигантской винтовой спирали. Я проделал один оборот, взобрался на один виток и теперь собираюсь покорять следующий. И готов заявить, что некая часть моей кинокарьеры теперь завершена и пора переходить дальше к ее следующей фазе.
— Фильм «Банзай, режиссер» поражает своим сдержанным стилем, хотя чувствуется, что героя изнутри прямо-таки раздирают страсти, мучает ощущение своего несовершенства…
— Это свойство традиционной японской философии, которое может показаться противоречивой людям другой культуры. Если любовь выражается явно, очевидно, экспрессивно, это уже не любовь. Это в той же мере относится к занятиям благотворительностью. Человек не должен выходить на улицу, чтобы громогласно сообщить всем, что занимается благотворительностью. Если он так поступает, то он занимается этим или для славы, или для своей выгоды. По традиционной японской этике это нечто, что вы совершаете не напоказ. Вы должны хорошенько подумать, продиктован ли этот поступок любовью. Возможно, это очень по-японски, но мы не выставляем напоказ чувства, не заявляем, что вот, смотрите, это любовь. Это не мой стиль. Хотя в последних двух фильмах я занялся деконструкцией своей кинокарьеры. Теперь, возможно, я не буду так сильно, как прежде, смущаться выражения чувств.
