И просто пара совместно пройденных опасностей сближает больше, чем пара совместно прожитых спокойных лет.
И, да, я просто волнуюсь. Потому что он опять влип – безвинно. А у нас справедливость в крови.
И было ещё что-то. Что-то, что я отказывалась признавать и принимать в себе. Что-то, что мне упрямо втолковывал Шамир – внутренним голосом, шепчущими мыслями, чутьём.
Нет, я к этому пока не готова…
«Старшой», выложив короткие сведения, с облегчением замолчал и за весь путь больше не проронил ни слова. Короткими извилистыми тропками мы пересекли Ярмарочный, и лишь у пятой стены мой провожатый наконец заговорил – со стражниками у врат. Короткая перебранка (меня не хотели впускать), угрозы и «пугалки» Мудрыми (и на меня все покосились мрачно и испуганно) – и вожделенный скрип врат. И снова путь в молчании.
В отличие от города, острог был тёмным – потушенный свет в окнах, приглушённое мерцание фонарей. И никаких пятен над крышами. Только мрачная, горестная и испуганная угрюмость тёмных закоулков. Даже свежий снег сиял не так ярко и словно бы тоже испуганно. Словно ему было неловко светить в столь мрачное время.
У дверей темницы случился ещё один короткий разговор с неизбежным упоминанием Мудрых, и меня пустили внутрь. «Старшой» с явным облегчением сбежал, а моим провожатым стал один из стражников – матёрый дед с окладистой бородой и неприятными глазами-угольками. Не представившись, он молча потопал вперёд, прихватив фонарь. И я молча последовала за ним – до конца холодного сырого коридора, вниз по лестнице, снова по коридору.
Далековато нас прячут – ажно на четвёртый и последний уровень темниц… И оных здесь, в коротком коридоре, было всего-то пять штук. Пять комнатушек, чьи двери горели от охранных символов. И стены мерцали добавочными.
А от первой комнатки несло старым ледяным сквозняком – и кровью. Человечьей. Несвежей.
Надеюсь, я опоздала лишь с одним знающим…
Возле второй двери дед остановился, глянул на меня подозрительно, но замок отпер. За дверью оказалась ещё одна – с широким решётчатым окном. Дед попятился и махнул рукой – мол, иди.
– Отопри вторую, чалир, – попросила я тихо.
Так тихо, что он вздрогнул и мотнул патлатой головой: дескать, нет.
– Если тебе нельзя, то я сама сделаю, – я настойчиво протянула руку за ключами. – А если помешаешь…
Стражник отступил и многозначительно положил руку на рукоять длинного кинжала. Я вздохнула и вспыхнула ярким солнцем. Звон, короткой топоток и хлопнувшая дверь – дед мудро удрал, оставив меня наедине с двумя набедокурившими знающими и связкой ключей.
Я подняла ключи, с третьей попытки подобрала нужный и открыла дверь. И совершенно не удивилась, увидев Зима. Взъерошенного, напряжённого и сидящего на убогой постели.
– Это становится неприятной традицией, не находишь? – я с любопытством глянула на потолок, заросший мерцающими сосульками. – И опять тебя упекли за… хулиганство.
– А ты что тут делаешь? – огрызнулся он, и сосулька над моей головой угрожающе качнулась. Но не упала бы при всём желании знающего – защитные символы вытягивали из чар всякую вредоносность.
– Помогаю, что ж ещё, – я прошла в темницу и взобралась на узкий стол. И в который раз за вечер попросила: – Рассказывай.
– Поди ж сама всё знаешь, – Зим дёрнул плечом и привалился к стене.
– В общих чертах и от стражника, – подтвердила я. – Теперь хочу послушать тебя.
Знающий коротко глянул на распахнутую дверь, но здраво рассудил, что да, лучше поговорить здесь. И решить, что делать дальше.
– Я собирался к Сердцу, – начал Зим неохотно. – Не доехал чуть-чуть – развернули наши. Там какая-то дрянь случилась…
– Какая? – перебила я. Сердце не давало мне покоя ещё со времён случайно подслушанной беседы торговцев в Заречном.
– Не знаю, – он качнул головой. – Но по обрывкам разговоров ребят, которые охраняли подъезды к острогу, я понял, что его… нет.
– Как нет?! – я б села, если б не сидела.
– Не знаю, Ось, – повторил Зим со вздохом. – Не знаю. Какая-то сила его уничтожила… и, наверное, что-то пробудила. Не зря же нас туда не пускают. Может, болезнь старая из подземелий вырвалась. Или что-нибудь ещё. Ну и, понятно, дороги нет. Ни прежних перекрёстков, ни проложенных путей. Мы заперты на этом проклятом севере. Ни к морям пока не пробраться, ни к южным пескам.
– А люди?.. – я похолодела. – Обитатели Сердца?..
– Не знаю, – он досадливо поморщился. – Правда.
– Ладно, – я тряхнула головой. – Что дальше? И где Норов?
– В соседнем Гостевом. У него там родня какая-то. Когда мы добрались до Ярмарочного, он отпросился повидаться. Я и отпустил. Думал же, здесь застряну. По работе. И видишь, как застрял… – знающий поморщился. – Предвидел бы…
– …всё равно бы здесь остался, – возразила я.
– Ну… да, – неохотно согласился Зим. – Но был бы осторожнее. Не подставился бы так по-дурацки.
– Ты приехал вчера утром, – я вспомнила слова «старшого». – С зимниками виделся?
– Нет, – он качнул головой. – Я устал, как собака. Даже старосте представляться не стал. Снял комнату, поел и залёг спать. Думал, отосплюсь, поем… Пройдусь по городу и посмотрю, что к чему. Не нужны зимники – ещё помолчу и отдохну, нужны срочно – помогу местным. И дико жалею, Ось, что не представился и не разведал всё с утра.
Я сочувственно кивнула. Да, тогда беду можно было предупредить или предугадать. Наверное.
– А дальше?
– Дальше… – Зим снова поморщился. – Я проснулся под вечер и сам не понял, от чего. Точно меня в бок кто-то пнул и одеяло сорвал. И так холодно стало, до жути. Я встал, выглянул в окно, а там снег стеной. И чем-то он мне не понравился. Я оделся и на улицу. Голову поднимаю и, – представь, Ось, – вижу луну. Туч нет, ветра нет, а снег стеной стоит. Будто все сугробы вверх чарами подняли. Ни шиша не видно, кроме пятна луны.
Я испытала странное облегчение от слов «холодно стало». Значит, он – с благом Шамира. Да, наверно. Уточнить не помешает.
– Провозился я с этими чарами долго. До сих пор не понимаю, что это было и как я их ломанул. Они практически не ощущались. Если б я не замёрз, как сволочь, и если бы не луна… Да даже на луну бы наплевал. А вот про холод наставительница Снежна всегда чётко говорила: мёрзнете – ищите поблизости чужие морозные чары. Я начал искать и нащупал слабый след, ведущий за пятую стену, в острог. Но прежде как-то ломанул. Снег осыпался, ветер вернулся. А я дунул к пятой стене.
– Узнал этого парня? Зимника? – уточнила я.
– Нет. Не до того было. Не поверишь, еле скрутил. Повезло, что он на что-то растратил заготовленные чары. На меня у него тупо не хватило времени. И заготовок. Но и то, что он плёл второпях… – знающий шумно выдохнул. – Я никогда не встречался ни с чем подобным. Никогда, Ось.
