– Зачем? Кто этот… Остов?
– Людское прозвище. У него таких сотни, – пишущий слабо хмыкнул. – Чем больше заготовок – тем больше проблем и тем больше вас, знающих. Я сделал Горду и Тихну. Мы умеем вмешиваться в судьбу и вытаскивать людей даже с Гиблой тропы. И создал я не только их. Многих. И тебя.
– То есть?! – мир неожиданно качнулся. Чуть-чуть, но так стало противно…
– Душа искры, – он улыбался. – Я не знал, кто ты. Гиблая тропа скрывает старую силу. Мы видим просто человека. Просто душу. И я просто помогал. Тебе. Как приказали. Шамир, как же я рад… что мы тебя упустили. И очень рад… узнать по тени слов. На прощание. В твоих поступках и победах будет и моё участие. И Шамир меня простит. Потому что появилась ты.
– Я не верю! – у меня в голове не укладывалось. – Я же…
– Ты – не человек, – пишущий поднял на меня строгий взгляд. – Не сравнивай себя с хладнокровными. У вас лишь одно общее после Гиблой тропы – уровень силы знающих. Он изначально определён Шамиром для всех – и для его людей, и для наших.
Вот как… А потом самые ушлые набираются силы у старой крови и волшебной необычности до уровня Забытых?
– Все – и искры, и обычные люди – Тропу покидают равными друг другу. А вот всё остальное у тебя будет… иначе. И всё случилось иначе. Твоя родовая сила стала благословением. А потом Шамир спрятал тебя от нас. Закрыл собой. Защитил. Запутал наши тропы к тебе. Закрыл твои слабые места от наших слов и воздействия. Чтобы после ты защитила его. Искры… – улыбка, и молодое лицо вдруг показалось очень старым. – Лишь ваша душа чувствует Шамир… так. Как себя. Верь ему. Он поможет. Не останется в стороне, как в прошлый раз. Понимает, что иначе… всё.
И это слово упало снежным комом. Тяжело. Веско. Весомо. Горько. И очень больно.
– Я не убил твоего приятеля, хотя должен был, – голос парня стал тусклым, его плечи свело первой судорогой. – Твоя подруга найдёт. И спасёт. Горда здесь, искра. Она там, куда ты не хотела идти. И знающий – тоже. Ты зажгла солнце, – снова улыбка, – и надежду. Другие не справятся даже вместе там, где всё сможешь сделать ты одна. Верь, искра. Сможешь. Ещё ничего не началось.
– Потому что я не одна, – я судорожно, до боли сжала руки.
– Сожги. Пощади, – последняя сиплая просьба. – Всё.
Я вдохнула-выдохнула и положила дрожащие руки на плечи пишущего, остро ощущая, какими же они стали ледяными. И спустила на него поток искр – быстрых, верных. И они всё сделали очень быстро, оставив лишь горстку пепла на скамье. И я тяжело села рядом.
Как там Зим однажды выразился?.. Заковыристо так?
Твою ж… душу миру в мать, Шамир…
Привычка действовать срывалась на крик – вставай, беги, спасай Зима, убивай Горду! – а я не могла встать. Сидела, придавленная ужасной правдой, и не находила в себе сил даже распрямить ссутуленную спину.
Можно было представить, что пишущий солгал. Просто так, чтобы с пути сбить или настроение испортить. Но нет, на пороге Гиблой тропы никто не лжёт. И я остро чувствовала правду. И, погружаясь в себя, вновь и вновь пыталась вспомнить свою Гиблую тропу. Какие-нибудь знаки. Странности. Себя там. Но вновь и вновь натыкалась на… «островок».
Тот самый? В смысле, такой же, как…
– Зачем? – выдохнула я сквозь зубы. – Ну, узнала бы… Зачем?
Шамир молчал, затаившись.
Да, этот «островок» поразительно похож на остальные. На те, что обнаруживались в памяти моей крови. На то, что я должна была помнить благодаря предкам и силе крови, но не могла. А значит… Значит, мы всё-таки зачарованные. И не Забытыми, как я думала, а самим Шамиром. Зачем-то он спрятал от нас часть чего-то такого…
– Что ты натворил? – спросила я сердито.
Стало тихо-тихо.
Нет, мы чувствовали Шамира не как себя. А как кого-то из предков, кто всегда стоит за нашей спиной. И понимали настроение, и угадывали, что он хотел нам сказать. Видели его знаки – как жесты. И иногда слышали.
И сейчас Шамир замер… как нашкодивший ребёнок. Я очень хорошо помнила, какой была сама, и явственно видела сходство. Он замер, боясь выдать себя – случайным взглядом, жестом, мыслью. Будь у него возможность забиться в угол и спрятаться в темноте – он бы скрылся. Но взрослые уже окружили и не пускают. Ещё не знают о пакости, но сразу догадаются. И так от этого неуютно и…
– Тебе что, стыдно? – я удивлённо подняла брови.
Облегчение. Оно пронеслось по обеденной тёплым ветром, одобрительно взъерошив мои волосы, и обняло за плечи. И меня наконец отпустило оцепенение.
– Ты меня пожалел, что ли? – я встала и набросила на плечи шубу. – Зачем память закрыл? Что такого я увидела на Гиблой тропе? Может, сама бы сообразила. И не было бы ничего… этого.
Снова тихий вздох ветра – показалось, виноватый. Сожалеющий.
– И теперь ты пытаешься исправить то, что натворил? – я бросила на стол пару монет и устремилась к выходу, быстро застёгиваясь. – Поэтому ведёшь меня? – и после паузы, нерешительно: – Думаешь, у меня получится? Помочь тебе?
Я открыла дверь и на мгновение ослепла – от яркой вспышки полуденного солнца, сверкнувшего из-за туч.
То есть… да. Шамир очень в меня верит.
Мне бы такой веры… хоть пару лучиков. Хоть искорку.
Я тряхнула головой, накинула капюшон, искоса глянула на солнце и поняла ещё кое-что:
– И ты меня ведёшь… потому что это, в смысле дело, как-то поможет мне? Стать нормальной знающей – с одной силой? Или вытеснить осень, чтобы вернуться к себе-искре? И за меня тебе тоже… стыдно? За то, что не успел помочь первым?
Солнце враз затянуло снежными тучами, ветер взъерошил сугробы и явственно подтолкнул меня в нужном направлении – к постоялому двору «Птичья требуха». И, наверное, это означает «да» – на все мои вопросы. И я вдруг поняла, что Шамиру стыдно не только из-за меня – но и из-за всех «недо-». Всех умирающих он должен был забрать с Гиблой тропы сам – к себе. Или вернуть знающими. Но почему-то Уводящие за нами не успевали. Почему-то иные желающие появлялись раньше. И почему-то он не мог им помочь – благословить после чужого вмешательства, перетянуть на свою сторону.
А может, все эти чучельники не просто успевали. Может, они сами убивали. Это ведь легче – довести до Тропы и сразу же, подготовленной группой, забрать. А потом наблюдать и вынуждать делать то, что нужно.
Так есть ли глаза в общине?
Теперь, после слов пишущего о том, что меня они упустили, я в этом засомневалась. Хотя… у них не было шансов заполучить душу искры. Ни единого. Потому что ещё до моей Гиблой тропы меня вписала в своё предсказание Мирна. И определила мой будущий путь.
И спасла.
Да, и это ведь и вправду нетрудно: вертеться среди людей, подбирать необходимых (хладнокровные же похожи и предсказуемы), заманивать в западню Тропы. А потом сразу же возвращать, устными и письменными словами вмешиваясь в судьбу, направляя на новый, нужный путь. Это проще, чем мелькать в общине знающих, изучая имеющихся.
