– Я тут хотел извиниться – в пол голоса сказал Бенжи стоя за порогом – Я повел себя не с лучшей стороны.
Торговец обернулся в пол оборота. Его хмурое лицо сохраняло мрачность какие-то секунды, затем расслабилось, и он сказал:
– Да брось Бенжи, не обижайся на старика, я ляпнул не подумав. Не стоило мне так с тобой разговаривать.
Было заметно, как параллельно часть ресурсов его сознания была занята в автономной деятельности сознания, потому что его пальцы методично бегали по всплывшей над стойкой проекцией клавиатуры. Он ловко впечатывал команды и переключался между файловыми массивами. Записи с камер наблюдения, отчеты технических систем, логи с датчиков слежения – всё переносилось в шифратор, затем в запароленый архив, затем на зашифрованныую систему внешнего жесткого диска.
– Вы сказали, что знали моих родителей и я хотел бы узнать о них побольше. Мне особо не у кого спросить больше.
Харт остановился и перевел взгляд на парня. Его роботизированные зрачки мягко поменяли цвет с холодных тонов на более теплые. Бежевый капюшон анорака едва не спадал с головы и Бенжи отметил, что торговец брился налысо. Кое где на черепе виднелись едва розоватые шрамы. Мочка левого уха словно прилипала к скуле, но свет, падающий из окна, позволял разглядеть волнистую поверхность шрамированной ткани кожи, тянувшейся почти до виска.
– Давай поговорим об этом в другой раз, хорошо? Я сегодня не работаю, вернусь завтра. Приходи в понедельник, и мы с тобой посидим, расскажу, что вспомню.
Повисло молчание.
– Вы каждый год закрываетесь на Хэллоуин. Я всегда думал, что это хороший день для хорошей прибыли.
Харт еще продолжать смотреть на проекцию экрана, ввел несколько команд, покачал головой словно соглашаясь с самим собой, затем повернулся к пареньку и глубоко вздохнул, моргнув поочередно левым и правым веком. Физическая привычка, мышечная память, так вроде это называлось. Глаза давно сменились на импланты, линзы не уставали, не высыхали, были стойкими к абразивным материалам, легко менялись и дополнялись. Одна из самых распространенных операций в мире.
Оригинальные человеческие глаза даже по сравнению с остальным животным миром, мягко скажем среднего качества и у 99% людей с возрастом пропадала цветопередача, появлялись слепые зоны, они воспалялись, хрусталик мутнел, склера желтела. В общем исполнение тоже было на троечку. Куда же еще мог применить человек весь свой необъятный инженерный талант и заложенную в генах тягу к улучшению вообще всего и вся? Правильно! В модернизацию того, чем он непосредственно наблюдает и ощущает физический мир.
Торговец щелкнул пальцами по висевшей в лазерном тумане клавиатуре и вкладки с переносом файлов перекрылись бланковой страницей поисковой системы. Он еще раз посмотрел в сторону молодого человека, который колупал пальцем проем двери. Он хотел высказаться и с его стороны было не красиво так отшивать его, плюс он мог использовать это время чтобы восстановить концентрацию внимания. Много времени не должно занять. Только сейчас он заметил заживающий синяк под глазом Бенжи. Руки парнишки прятались глубоко в оттянутых рукавах толстовки, которая выглядела едва ли не старше владельца. Вещи из секонд хэнда – отметил Харт, вспомнив, что родные брат и сестра оставили его на самообеспечении перебравшись кто куда. Видимо оказывать финансовую помощь не входило в список достоинств. Лучшая помощь родственнику – это совет о том, как надо жить. Обычная жадность, замаскированная под заботу, ничего нового. Из-под толстовки выглядывали уголки клетчатой рубашки, частично заправленной в джинсы, у которых коленки выпирали настолько, что казалось, там вставлены два мягких уголка под ткань, на манер причудливых экспериментов с одеждой от мировых кутюрье. Не подумайте, что внешний вид вызывал хоть какую-то жалость у Харта. Сопряженные люди – это вообще не про жалость к кому-либо или чему-либо. В ней нет силы, и она ведет к избыточным мыслеформам не отражающих действительность, а значит к захламлению и без того не самого полезного потока мыслей. Если позволите описать в религиозных терминах, то жалость – это скорее порок, чем добродетель. Её небезосновательно старались избегать.
Харт махнул рукой показывая, чтобы паренек зашел в помещение.
– Заходи-заходи, что ты там мне дверь пальцем ремонтируешь.
Бенжи улыбнулся и шагнул через порог. Солнце постепенно убывало, окрашивая огненными лучами всё чего касалось. Сумерки вступали в игру, и едва заметные тени с нетерпением ждали, чтобы выпрямиться в полный рост и набрав силы поглотить всё пространство.
– Меня приглашают на ежегодные корпоративы от Консулата Безопасности и Обороны, обычно в конце октября, стараюсь выбираться, хорошая возможность перекинуться парой слов с сослуживцами, сменить обстановку так сказать.
– Здорово, хотел бы и я туда попасть однажды– ответил Бенжи.
– Ага – Харт чуть наклонил голову в сторону и помолчав немного, добавил – Траву я тебе не продам.
Казалось, он попал в яблочко, глаза Бенжи блеснули, и он на мгновение зыркнул с недовольством на торговца. Он не знал, что сказать, он даже не знал, как так выходит, что этот старый вояка постоянно угадывает, о чем он думает. Он даже начал сомневаться, а нет ли у него каких-нибудь суперсекретных имплантов позволявших читать волновую активность мозга там или типа того. Да и не хотел он травы на самом деле, на 650 юаней можно было бы накупить продуктов на две недели и еще осталось бы на вещи.
Бенжи непроизвольно взглянул на свои оттянутые рукава, то тут то там расплывались не выводимые пятна у каждого из которых была своя история. Вот соевый соус из столовой. Надо было промыть и присыпать солью. Эта клякса было здесь с покупки. На левой стороне он локтем вляпался в какую-то техническую смазку и прогулял с ней пол дня, когда он заметил грязь, она уже намертво впиталась в ткань. Мда. Взгляд скользнул ниже. Джинсы. Блин, про джинсы даже думать не хотелось. Он едва заметно кивнул согласившись с внутренним голосом который ехидно сообщал, что ему стоило бы озаботится сменой гардероба, прибавив к этому еще пару десятков визуальных мыслеформ о том как он выглядит со стороны и всей вариативности его гардероба состоящего из 5-6 вещей, щедро приправив это всё чувством вины от собственной неряшливости, материальным положением и статусом у представительниц противоположного пола. Если увидите у кого-нибудь немигающий взгляд, направленный в одну точку и тяжелые вздохи сожаления – можете быть уверены, человек беззаветно предавался жалостью к себе.
– Но у меня есть идея получше – продолжил торговец, словно прочитав мысли парня до конца. Он знал, что у него нет денег не то что на траву, но даже на сегодняшний вечер иначе он бы здесь не торчал, крича всем своим видом, что ему нужна помощь. Он довольно чисто читал его намерения, и парень был способным, с головой, которой нужно было найти применение.
– Вообще-то для таких процедур предусматривается особый регламент – начал Харт – но по удивительной случайности сервисная служба была отключена сегодня пол дня, а двое из моих заместителей заболели (конечно же только по бумагам, у него никогда не было заместителей; чтобы кто-то тут шнырял и копался в его магазине, никогда).
