– Мало денег тебе с завода идет, Михалыч!
– Э, слыш… – тихо сказал ему Михалыч, резко сбавив голос. – Ты давай дверь закрой и иди сюда.
Петрович немедленно закрыл дверь и подошел к Михалычу, почти вплотную. Директор несколько секунд молча смотрел на него, а потом вдруг резко изменился в лице.
– Ты бля охуел??! Да я тебя, гаденыша…! – протянув руки к Петровичу и ухватив его за ворот, попытался ударить его об стол. Надо сказать, что это был обычный метод общения Михалыча с подчиненными, которыми он был крайне недоволен. Приложившись несколько раз лицом об стол, человек обычно понимал, что не прав.
Но Петрович теперь был в куда лучшей физической форме.
Перехватив Михалыча, он аккуратно развернул его и усадил на рабочее место. Сам же невозмутимо сел напротив, не дернув и мускулом лица.
– Ну бля… ну бля…! – недоумевал Михалыч, тяжело дыша и пытаясь сожрать глазами Петровича. А тот спокойно и доходчиво начал объяснять:
– Не хуей, Михалыч, а то как уебу – охуеешь. Ты мало лаве из завода выводишь – вместо вагона меди мог вывести два. И пиздюки со станции спиздили половину, и ты по всем понятиям теперь лох.
– Я лох? Да ты че бля? – категорически не согласился с последней мыслью Михалыч.
– Ну я же не говорю, что ты вконец ебанутый. Ты хуй из ушей вынь и слушай. – урезонил его Петрович.
И подробно изложил Михалычу схему, которую сам придумал за вечер воскресения, прочитав “Нестандартные схемы ведения бизнеса. Как делать деньги из воздуха? Авраам Авраамович младший.”
Схема подробно рассказывала – на чем можно сделать деньги через ресурсы завода и какими путями их можно оттуда вывести. И выходила очень неплохая сумма за каждый квартал, причем производительность завода никак не страдала по сравнению с нынешней, и даже напротив – местами рабочие были менее нагружены, чем сейчас. И была возможность чуть доплачивать им за сверхурочную работу, которая сейчас никак не поощрялась. Требовались некоторые вложения, но на вопросительный взгляд Михалыча Петрович молча положил на стол конверт с нужной суммой, вырученной за кафель.
– Ну заебись, че. – задумчиво и даже отчасти согласно кивнул Михалыч, прочитав и вникнув в схему.
– Ну а хуле. – поддержал его положительные мысли Петрович.
– Ты мой зам со среды, отвечаю. – решил Михалыч.
– Ну и реально заебись! – подытожил Петрович. – Я тогда домой. Начнем завтра.
– Да… – задумчиво проговорил Михалыч. И, прощаясь, между делом предупредил – Кинешь меня – тебе пиздец.
– Ну бля ясень пень. – понимающе махнул рукой Петрович, нисколько не обидевшись и даже не огорчившись.
* * *
Схема работала настолько хорошо, что вложенные Петровичем деньги вернулись ему в конце той же недели, приумножившись в три раза.
Схема работала настолько хорошо, что еще через неделю Петрович купил жене норковую шубу, которую обещал со дня свадьбы. И еще две на сменку. И еще одну Заусенцу, из меха альпийской овчарки.
Схема работала настолько хорошо, что шубы Петрович привез на новом БМВ.
А еще через месяц на завод ворвался ОМОН.
– Работает ОМОН! Всем лежать мордой в пол!! – пробежавшись с этой фразой по заводу, и положив лицом вниз всех рабочих, отряд добрался до кабинета директора. Забежав внутрь и положив сильно удивленного таким поворотом дел директора лицом в пачки купюр, разложенные на столе, отряд просто стал ждать.
Еще через пять минут в кабинет не спеша вошел Петрович. За ним еще один мужчина, подтянутый и строгий, в деловом костюме. Движения мужчины были словно отточены на станке – была в них и естественность и безукоризненность. Внешность была безликая, взгляду зацепиться не за что. Таких миллионы ходят по улицам – посмотрел и забыл.
Сняв темные очки, он посмотрел на Михалыча и спросил у Петровича:
– Он?
– Он. – подтвердил Петрович, для верности тоже посмотрев на Михалыча.
– Слышь, тебе пиздец! Пиздец! – негодовал Михалыч, рывками копошась в цепких руках ОМОНа, стряхивая пачки купюр на пол.
– Увести. – мотнул головой мужчина.
Михалычу надели на голову черный мешок, приглушив его негодование и сбавив градус удивления. И увели.
– Отличная операция, Петрович. – сказал мужчина в форме. – Сам факт подобных правонарушений на территории завода накладывает на каждого сопричастного гражданина определенную долю ответственности и то, что именно вы проявили такую сознательность, говорит о высоком и развитом чувстве гражданского долга.
– Ну вот и заебись. – согласился с ним Петрович, понимающе кивнув головой.
– Мы посадим его, как и любого, кто занимается подобной деятельностью. Однако предложенная Вами схема… – мужчина задумчиво прошелся по кабинету, и прошелся руками по купюрам на столе. Одну пачку даже взял в руку и рассеяно взвесил. – Она не то чтобы идеальна, но близка к тому.
– Ну дык бля! – подтвердил Петрович.
– Руководство завода, разумеется, поменяем, пришлем специалиста по развитию. Но я не о том! Не подумайте, что я на что-то намекаю, или же подозреваю… – вкрадчиво зашел мужчина. – Но это ведь не первая ваша подобная операция? Не буду скрывать, в наших базах о Вас ничего нет. А это о многом говорит.
– Да хуй там! – начал объяснять Петрович. После чего объяснил свои мотивы – Просто если делать, то заебись. А Россию спасать надо.
– Это Вы верно сказали, верно. – задумчиво сказал мужчина. – Вот что – вы нам нужны. Такие мотивы не должны оставаться не раскрытыми, а такому гибкому уму нельзя простаивать. Я предлагаю Вам работу на благо нашей Родины. Вам предоставят большие полномочия и развяжут руки для очень широкого спектра деятельности.
– И че за хуйня? – поинтересовался Петрович. Это действительно был очень большой успех. Но прежде чем с головой уходить в открывшиеся возможности, следовало подробно узнать – что они за собой влекут и на какой стороне придется работать. Он помнил слова Сун Цзы из дополнения к «Искусству ведения войны»: «Порой для врага ты лучший друг. Не раскрывай зря своих сил и не используешь их во зло». Сейчас же его силы раскрыты и было бы ошибкой допустить, чтобы они служили на благо тому, что он хотел победить.
– Мы из Антикоррупционного Комитета, который вдобавок борется с любыми проявлениями нарушений закона. Будь то продажный политик, или… – здесь мужчина неопределенно мотнул головой. – Нарушения в работе заводских учреждений. Просто поверьте мне на слово – это предприятие далеко не единственное, которое управлялось преступным элементом. Любой уголовник, дорвавшийся до кресла, немедленно начинает наживаться на тех ресурсах, которые должны использоваться на благо предприятия – а значит и России!
Дойдя до двери в кабинет, которая все это время оставалась открытой, мужчина захлопнул ее. И продолжил уже приглушенным, а от того более вкрадчивым голосом:
