– А-а-а! – сочувственно протянул молодой рейян. – Тогда понятно. А я пришел… И никого нет. Вольшек тоже еще не вернулся?
– Нет, – качнул головой Глеб.
Он показался мне смутно знакомым. Я будто бы видела его прежде.
– Надо бы к доктору сходить, – со вздохом сказал Глеб. Присел на край стола, попутно скинув на пол несколько папок, и, стащив с плеч серый пиджак, стал закатывать рукава белой рубашки. – Дело прежде всего. Но как же хочется кофе! С раннего утра о нем мечтаю. Этот вокзальный бутерброд!.. Из чего они их делают?
– А я был у дорогого рейяна Поповича, – выждав театральную паузу, сообщил молодой рейян.
– Правда?! – обрадовался Глеб.
– Ага, забежал по пути. Так и знал, что ты до него еще не дошел.
– Влодек, ты мой спаситель! Спасибо! – хохотнул Глеб и, прихватив бутыль, помчался за перегородку.
– А пожалуйста! – усмехнулся темноволосый управленец. – Это часть нашей работы. И сейчас важно сделать все быстро.
– Значит, с меня кофе и нормальные бутерброды, а с тебя добытые сведения, – предложил Глеб, чем-то стуча и хлопая.
– О! Бутерброды Глеба Ковальского! Отлично! – довольно потер руки Влодек. – Я бы перекусил.
Стоило прозвучать фамилии, и я вспомнила, где и когда видела рейяна. И как только умудрилась забыть?
Броцлав всегда славился тем, что здесь каждый новый житель вызывал неподдельный интерес у местных. Собственно, новые жители всегда занимали третье место в ежедневном обмене сплетнями. Сразу после обсуждения политических новостей и сплетен о личной и общественной жизни местных. При этом новыми у нас считались все, кто прожил в городе и его окрестностях менее десяти лет. После броцлавчане уже принимали людей за своих и не начинали обсуждение кого-либо с приставки «пришлый».
Восемь лет назад во время летних каникул я день за днем проводила в аптеке. Мне тогда еще нравилось смешивать разные компоненты, и отец поручил моим заботам приготовление довольно простой заживляющей мази на основе трав.
Мне предстояло возиться с маслом, растертыми травами, медом, воском и некоторыми другими компонентами несколько часов, но процесс был настолько прост, что я с удовольствием взялась за работу. Сам же отец в это время встречал редких утренних покупателей в торговом зале. Я как раз нагрела масло до нужной температуры, когда в аптеку заглянула наша ближайшая соседка рейяна Пашкевич. Женщину распирало от желания сообщить каждому жителю нашей Червоной дроги свежую сплетню, но ей пришлось соблюсти хотя бы видимость благопристойности и попросить пилюли от головной боли, прежде чем выпалить:
– Рейян Новак, а вы слышали?..
– О чем же? – с улыбкой спросил отец, отворачиваясь, чтобы снять с полки за своей спиной небольшую коробочку с нужным лекарством.
– О новом следователе! – радостно воскликнула рейяна Пашкевич. – Вчера прибыл из столицы! Будет работать в нашем управлении магконтроля.
– Вот как? – хмыкнул отец. Он всегда с превеликим терпением выслушивал приносимые местными кумушками сплетни, но в тот раз его голос прозвучал немного натянуто.
– Да! – воодушевленно проговорила женщина. – Зовут Глеб Ковальский. Совсем мальчик! Родом из Лиена, но распределили его на работу к нам. Его видела Данута. Говорит, лет двадцать, красавец! Высокий, статный!
Я тогда слушала соседку просто для развлечения. В нашей глуши мало что происходит. Но через несколько дней я увидела нового управленца своими глазами, когда вместе с другими ученицами гимназии посетила маггоспиталь, где в то время находилась на лечении одна из девочек. Мы переходили Старый мост, когда нам навстречу попался Глеб Ковальский. Девчонки замерли от восторга, а сам следователь нас даже не заметил.
Вновь увидела я этого человека лишь несколько лет спустя, когда рейян Ковальский зашел в нашу аптеку. В то время меня уже занимал вопрос о будущем, а потому я лишь раз или два оторвала взгляд от страниц книги. И то лишь потому, что удивилась самому факту, что следователь, работающий и живущий на другом берегу, заглянул к нам вместо того, чтобы купить порошки от простуды у рейяна Бульбика.
Тогда я лишь мельком взглянула на молодого человека. Представители противоположного пола и в шестнадцать мало меня занимали, но девчонки из гимназии успели прожужжать все уши рассказами о достоинствах пришлого мага.
Теперь я невольно отметила, что Ковальский весьма хорошо сложен, высок, широкоплеч. Он на полголовы возвышался над субтильным пареньком рядом с собой.
«Кшиштоф к такому бы и близко не подошел», – подумала мельком, осознав, что от этого человека зависели поимка Кшиштофа и моя жизнь.
– Итак, – громко объявил рейян Ковальский, возвращаясь в большую комнату.
В руках он нес чашки и магией левитировал перед собой блюдо, на котором горкой высились бутерброды. Я вмиг захлебнулась слюной, учуяв свежий хлеб, сыр и копченую грудинку.
«Точно. Я ведь не ела с прошлого вечера, – сообразила запоздало. – И как… как я буду питаться в этом облике?»
Вопрос насущный, как и многие другие. Меня тянуло туда, внутрь, к бутербродам. И хоть мыслями я оставалась человеком, какая-то часть меня готова была перепрыгнуть через человеческое поведение и опуститься до примитивных инстинктов.
«Ой… Это нехорошо!» – провыла я мысленно, пытаясь расслабиться. Пришлось прикрыть глаза и задержать дыхание.
Я не щенок! Не щенок, который готов на все, чтобы добраться до еды. Я взрослая. Я человек. И хоть выгляжу как собака, но я буду воспитанной собакой. Да! Да!
– Кафие нофости тепя интефесуют в перфую очередь? – невнятно спросил молодой управленец, уплетая бутерброд. – У меня вагон информации!
– Давай сначала заключение доктора Поповича, – предложил Глеб, перекладывая на отдельную тарелку часть бутербродов и любовно осматривая каждый.
– Ну, там все просто, – со вздохом признался его коллега. – Наш доктор обещал изучить вопрос плотнее, но уже сделал первые выводы. И они тебя удивят.
Молодой человек замолчал, чтобы прожевать остатки своего бутерброда.
– Влодек, давай в темпе, – поторопил Ковальский.
– Да-да, – помахал рукой парень. – Даю. Итак, судя по следам на теле жертвы, сначала Новака пихнули в грудь, от чего он ударился обо что-то спиной, а потом сбили с ног. Об этом свидетельствуют многочисленные ушибы. Кстати, доктор отметил, что удары были очень сильные. На теле Казимира Новака весьма внушительные синяки. Но… – Влодек сделал паузу. – Но ничего не сломано, а доктор уверен, что у жертвы должны быть сломаны три или четыре ребра.
– И это странно? – удивился Глеб Ковальский.
– Попович считает, что это весьма необычно, – кивнул молодой управленец. – Ты же знаешь, что наш доктор прежде всего работник госпиталя. С управлением он сотрудничает по договору, не являясь нашим постоянным служащим. Основная его клиентура – жители Броцлава.
