Книга Любовь без мандата, страница 177. Автор книги Юрий Поляков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любовь без мандата»

Cтраница 177

Заметив Гену, незнакомец встрепенулся, свернул газету в трубочку и радушно пошел навстречу:

– Вы Скорятин?

– Да. Как догадались?

– А журналисты всегда – или в коже, или в замше.

На москвиче было новое кожаное полупальто, клетчатый шарф и кепи с кокетливым помпоном. В таком виде он мог сыграть иностранного шпиона в советском кинофильме.

– А вы, значит… – Он улыбнулся битлу.

– Колобков. Илья Сергеевич. Можно просто Илья. Заведующий отделом агитации и пропаганды Тихославльского райкома партии.

– Очень приятно. Геннадий Павлович. Можно Геннадий. – Спецкор протянул руку, дивясь странному ответработнику с забавной фамилией.

– Не верите, что я из райкома? – усмехнулся тот. – Я бы тоже год назад не поверил. Пойдемте в машину! Давайте чемоданчик!

– Спасибо, я сам.

– Отличная у вас статья в номере! – на ходу похвалил Илья. – И название хлесткое: «Ускорение перестройки или перестройка ускорения?» Умеете вы словцо завернуть!

– На том стоим, – веско улыбнулся гость.

На привокзальной площади их ждала «Волга» майонезного цвета, как такси, но только без «шашечек». За рулем сидел седой солидный водитель в пиджаке, белой рубашке и черном галстуке. Он куда больше походил на ответственного работника, чем чудной Колобков.

– Поехали, пожалуй, Николай Иванович? – осторожно спросил райкомовец.

Шофер неторопливо кивнул – словно мог отказаться.

По длинной Коммунистической улице (бывшей Дворянской, уточнил Илья) промахнули центр города. С высокого арочного моста открылась Волга, еще подернутая остатками ночного тумана. У берегов мутно чернели лодки со сгорбившимися рыбаками, а по фарватеру летела, приподняв нос и раздвигая волны крыльями, ранняя «Ракета». Над дальними лесами висело умеренное утреннее солнце.

– Посмотрите направо! – предложил Колобков и перешел на скороговорку, как заправский гид. – Покровский монастырь основан в тринадцатом веке князем Михаилом Всеволодовичем. Справа Львиные ворота – архитектурная доминанта северного фасада. К воротам пристроен захаб для контроля над переправой через речку Вереслу…

«Захаб? – подумал Скорятин. – Надо посмотреть в словаре…»

По нормальному шоссе ехали недолго, вскоре оно превратилось в подобие бесконечной стиральной доски.

– Вот на таких путях-дороженьках и обломала железные клыки стальная машина вермахта! – хихикнул Илья.

– А разве немцы здесь были? – удивился москвич.

– Я и говорю: не дошли – обломались…

Водитель кашлянул и засопел. Вдоль дороги поднимался уступами свежий майский лес, за голубым клубящимся кустарником шел нежно-зеленый березняк, а дальше вставали синие готические ели. По обочинам мелькали золотые одуванчики, лиловые фиалки и белые островки звездчатки. Когда машина, рыча от натуги, вползла на взгорок, снова открылась Волга. Река ослепительно рябила, извиваясь на солнце. Колобков говорил и говорил, он просто физически не мог молчать:

– В отдалении видны курганы Долгий, Олений и Груздевой. Интересно, что расположены они на одной линии, которая ведет к селу Алтунино, где, по легенде, и находился знаменитый камень Алатырь…

– А вы часом не экскурсовод?

– А вы случайно не следователь?

– Я специальный корреспондент, а это то же самое, что «важняк».

– Ого! В таком случае я – экс-экскурсовод.

Через полчаса Гена знал про Колобкова всё.

Год назад тот еще работал в областном краеведческом музее младшим научным сотрудником, заканчивал «диссер» о дохристианских памятниках Среднего Поволжья – в общем, жил не тужил. Как-то лежал дома с температурой, перечитывал Татищева под кантаты Бортнянского и пил чай с лимоном. Счастье! Никто не беспокоил: телефона в коммунальной квартире нет, очередь подойдет лет через пять. Нирвана! Вдруг в панике прибежали из обкома: «Спасай!» В город нагрянул секретарь ЦК КПСС Волков. С началом перестройки руководство повадилось наезжать внезапно. Раньше загодя предупреждали, чтобы успели фасады на главной улице подновить, прикрыть заборами недострой да травку на газонах подзеленить. А теперь – здравствуйте, как живете, что жуете, куда ускоряетесь? В общем, начальство надо срочно занять, провести экскурсию, а в музее никого, все ушли на фронт. Пятницу объявили санитарным днем, чтобы народ урожай дособирал, заложил в погреба, перекопал под зиму огороды. В магазинах-то шаром покати. Да еще, как на грех, опята поперли точно спятили – стволов в лесу под шляпками не видно.

– В общем, продовольственная программа на марше, – хихикнул Колобков. – Нечерноземье – наша целина!

Водитель снова кашлянул и всхрапнул – уже громче.

…Секретарь ЦК Волков оказался нормальным мужиком, спокойным, любознательным, даже кое-что в истории петрил. Когда ехали по городу, он все крутил головой и спрашивал: «А это у вас что, а там что еще такое?» Гид объяснял: особняк купца Полупудова. Уникальный образчик поволжского модерна по проекту самого Евланова. Знал хлебопродавец толк в зодчестве! Сейчас там венерологический диспансер, а по уму должна художественная галерея быть…

– Разве в городе нет галереи? – удивился Волков.

– Как не быть! Целых четыре зала в краеведческом музее: Васнецов и Репин рядом с чучелом медведя и макетом курной избы. А в запаснике шедевры штабелями пылятся. Когда в революцию поместья громили, все, что уцелело, сюда свезли. У нас даже свой Мурильо есть – «Кающаяся Магдалина». Авторство под вопросом. Но я-то знаю: Мурильо!

– Откуда?

– У него мазок особенный. Нежный, как поцелуй!

– Вот даже как?! – улыбнулся Волков и повернулся к первому секретарю обкома Суровцеву. – Что ж вы, Петр Петрович, так плохо с «Кающейся Магдалиной» поступаете? К медведям загнали…

– Ну, наш-то Пе-Пе в карман за словом не полезет, – захихикал Колобков. – Сказанул – так сказанул: «Виноват, говорит, в следующем году поместим блудницу куда ей следует – в вендиспансер!»

Посмеялись, но как-то нехорошо, и дальше поехали. Остановились на пустыре, и гид объяснил удивленному гостю, что перед ними знаменитые Сухановские сады, где при царе-батюшке росла лучшая в России антоновка. За мочеными сухановскими яблоками на московских и питерских базарах в очередях давились. Только дай!

– А где ж сады-то? – державно озаботился Волков.

– Вон, видите, три дерева остались!

– А что ж так, Петр Петрович? Мы тут с Михаилом Сергеевичем в цирке у Никулина были, зашли заодно на Центральный рынок. Не видел я там никаких моченых яблок…

– Из-под прилавка торгуют, – серьезно ответил Суровцев.

– Почему из-под прилавка? – удивился секретарь ЦК.

– Боятся.

– Чего?

– Что неправильно поймут и накажут. Моченые яблоки – лучшая закуска под водку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация