Дежурно попозировав фотографам, причем именно мне пришлось подсказывать взволнованной, но хорошо это скрывающей Алисии куда нужно идти и стоять, когда улыбаться, а когда пора и уходить. Помахав на прощание репортерам, мы двинулись по ковровой синей дорожке вглубь парка.
Здесь внимание к нам не ослабло. Даже наоборот – мои белоснежные волосы и первое появление в высшем свете герцогини Алисии Альба вызвало необычайный ажиотаж. Многочисленным распорядителям в синих с золотом ливреях даже пришлось наводить порядок, распределяя людские потоки и разгоняя суету вокруг – слишком уж много гостей решило на нас поглазеть. Это, в принципе, объяснимо: не все гости императорского бала попадали во дворец; многие ограничивались лишь прогулкой по парку, трансляцией награждения и фуршетом на свежем воздухе. Но и это, для некоторых гостей, становилось событием, о котором можно будет после раз за разом рассказывать внукам в семейном кругу. И отдельной специей в рассказе, подозреваю, будет то что рассказчик видел нас самолично.
Так и собирая всеобщее внимание, мы прошли через Нижний парк и миновали Триумфальную Золотую арку – вход в Верхний парк императорских Этрейских садов. Здесь, по крайней мере внешне, ажиотаж спал. Ажиотаж спал, но внимание к нам оставалось повышенным.
Мы с Алисией, с интересом осматриваясь, двигались по золотой (сменившей синюю) ковровой дорожке среди зелени садов, где стояли длинные столы с угощениями, сновали официанты и собирались гости в самых разных мундирах. Здесь собрались не только имперские подданные: я видел и тамплиеров, и ганзейских купцов; замечал варгрийские и новогородские мундиры – военные и гражданские, чиновничьи. Увидел даже несколько хранителей, с традиционно закрытыми лицами.
Здесь, во внутреннем периметре парка, собирались люди, для которых посещение приема далеко не главное событие всей жизни. Атмосфера тут уже разбавлена вином и эмоциями, слышались тосты и громкий смех. Но общий гомон, когда мы проходили мимо, затихал. Иногда до полной тишины – все смотрели на нас с Алисией, провожая взглядами.
К широкому крыльцу дворца мы подошли последними из высоких гостей, допущенных сегодня непосредственно на бал. Опять же привилегия Великого Дома – не обязательно иметь приглашение на мероприятия такого уровня, и не обязательно ориентироваться на четкий хронометраж. Если что, остальных могут и подвинуть – гофмейстеров вокруг много, есть кому организовать. Другое дело, что мы и прибыли с совсем небольшим опозданием, так что никого не пришлось раздвигать, чтобы втиснуть нас без очереди.
Наше появление под сводами огромного холла дворца, едва мы миновали высокие двери, встретили нарастающим гомоном перешептываний. Те, кто был поблизости нас замечали и словно передавали информацию и удивление дальше.
Холл, как и сам Летний дворец был огромен. Только на первом этаже дворца находилось пять залов, где будет проходить бал, и еще четыре зала на втором. Нам предстояло идти на второй этаж в Золотой зал – самый престижный. И прямой путь в Золотой зал лежал по знаменитой парадной лестнице Летнего дворца. По которой дано пройти далеко не каждому. Я по ней, кстати, в прошлой жизни неоднократно поднимался. Вот и в этой пришлось.
По главной лестнице, кстати, ух ты какие гости – с удивлением воззрился я вперед, как раз сейчас поднималась примечательная пара. Андрей Воронцов, который был моим секундантом во время дуэли с Бланшфором, а рядом с ним Мария д'Энтенса, которую я спас от демонов совсем недавно.
Парадная лестница Летнего дворца была знаменита в числе прочего тем, что каждый гость или пара поднималась по ней навстречу гербу своего дома или организации, который магией отображался на витражах огромных окон, расцвеченных ореолом лучей закатного солнца. И сейчас, после того как я посмотрел навстречу какому именно гербу поднимались сейчас мои знакомцы, мне это очень не понравилось.
По происхождению, теоретически, что Воронцов, что д’Энтенса могли претендовать на отображение своего личного герба даже здесь, в императорском дворце на лестнице к Золотому залу. Вот только поднимались они сейчас навстречу гербу Ордена Зерна и Стали – навстречу красному мечу, стилизованному под крест, который пересекал направленный вверх полумесяцем из колосьев пшеницы. При всем при этом Воронцов был в мундире преторианской гвардии. Не очень уверен, но похоже речь идет о грядущем скандале: преторианец под гербом СС – это довольно необычно.
Интересно, что скажет на это легат претория и офицерское собрание Рима. Ладно, это все, наверное, их внутренние проблемы – перевел я взгляд на Марию. Посмотреть было на что – спасенная мною недавно девушка, которую Воронцов вел под руку, была в примечательном платье. Повторявшем всеобщую моду двора – привычно открытая далеко вниз спина, полупрозрачная легкая ткань. Крой почти такой же, как и у Алисии, только на обнаженной спине у Марии украшением располагался массивный золотой скорпион, словно стягивающий ткань платья.
Явно ощутив мой внимательный взгляд, Мария обернулась. На лице ее при этом была маска высокомерия, которая, когда наши глаза встретились, в момент узнавания сменилась радостью узнавания. Улыбнувшись и подмигнув мне, девушка отвернулась и на ходу сказала что-то Воронцову. Оборачиваться он не стал, но я заметил, что кивнул в ответ на ее слова. Они оба как раз преодолели последние ступени и уже двинулись в неплотной толпе вдоль широкой галереи второго этажа.
– Глава Великого Дома герцогиня Алисия Юлия Альба и наследник фамилии, Кайден Доминик Альба де Рейнар, признанный герой Империи! – провозгласил между тем наше появление обер-церемониймейстер.
Вот теперь уже на нас оказалось сфокусировано всеобщее внимание. Те, кто нас еще не заметил, уже высматривали нас их толпы. Мы же с Алисией, как того требовал протокол мероприятия, прошли вперед и ступили на парадную лестницу. В этот момент на витраже галереи второго этажа высветился герб.
Сразу после этого я усмехнулся. Гофмейстеры, после нашего с Алисией прибытия, наверняка лихорадочно решали, какой именно герб сейчас выводить на горящий солнечными лучами витраж. Причем думали наверняка явно в спешке появления седых волос. И приняли формальное и единственное возможное решение – на витраже появился вставший на дыбы лев Альба. Я, впрочем, на это и рассчитывал – заявка Десмонда об исключении меня из фамилии уже должна быть принята в Ассамблее.
Иного варианта, кроме как вывести на витраж льва Альба, у гофмейстеров не было – прибыли мы без предупреждения, без согласования, и на лимузине под флажками Альба. Но, чувствую, ответственных за это решение ждет не одна бессонная ночь в попытке понять, не оскорбился ли я подобным небрежением к своей фамилии. Потому что ошибки по отношению к первому сословию могут дорого стоить. Даже если это не ошибка, а представитель первого сословия просто обиделся.
Пока мы с Алисией поднимались, собравшиеся на галереях гости внимательно наблюдали за нашим подъемом. И пока мы шли по ступеням, я наконец выцепил взглядом парадные мундиры Корпуса, в сторону которых мы, оказавшись наверху, и направились.
И когда мы с Алисией уже шли вдоль перил галереи, я поймал взгляд одного из гофмейстеров, подмигнул ему и сдержанным жестом раскрытой ладони показал, что я спокоен и все нормально, все правильно делаете. Претензий я действительно никаких не имел – хотел бы подниматься навстречу ворону, оповестил бы распорядителей заранее.
