Его величество случай, как любил говорить Святослав, предоставил возможность встретиться нам, трем молодым людям, в Таллинне 4 августа 1966 года на улице Харью в доме № 1. По этому адресу находился Дом писателей, где я любила бывать, когда приезжала на каникулы в Таллин к своим родственникам. В тот день до начала творческого вечера я зашла в книжный магазин, что расположился на первом этаже знаменитого особняка. Миловидная эстонка – консультант отдела поэзии, заинтересованно беседовала с двумя красивыми высокими брюнетами. Я услышала, как они выражали радость от удачи оказаться рядом с миром книг, сняв жилье именно на этой улице. Мне пришлось прервать их разговор, попросив сборник стихов Эдуардаса Межелайтиса, добавив, что иду на встречу с поэтами Прибалтики и он будет среди них, чем вызвала неподдельный интерес у молодых людей. Через несколько минут мы уже втроем с книгами поднимались в Белый зал.
В Доме писателей Таллинна встречи всегда проходили ярко. То было время огромного интереса к книге, науке, космосу, мировой культуре. Особенность писательского клуба Эстонии – свобода в выборе темы дискуссии после официальной части. Мой гость, оценив эту свободу, галантно обратился к поэтам с похвалой их стихам и добавил: «Разрешите представиться – Слава Бэлза, москвич, первый день отпуска после первого трудового года в Институте мировой литературы. Выпускник МГУ. Пока известен только папой, благодаря которому мне выпало счастье познакомиться с друзьями отца – Анной Ахматовой, Борисом Пастернаком, Константином Паустовским…» Его красноречие, эрудиция, юмор вызвали к нему огромный интерес. Никто не хотел расходиться. Обменивались автографами, пили кофе. Организаторы благодарили меня за гостя (правда, тогда я не призналась в случайной встрече). Славу осыпали комплиментами, но он поспешил представить и своего друга: «Константин Полозов. Почитатель книг. Работает у Николая Пилюгина. Выпускник МАИ».
Весь отпуск прошел, как первый день встречи. Посетив исторические места Таллинна, отдохнув в Пирито, настало время возвращаться домой. Слава знал, что его отец из командировок всегда привозил им с мамой оригинальные подарки. И когда мы зашли в сувенирный магазин, он увидел деревянную фигурку кота и приобрел ее в подарок отцу Она и послужила началом его уникальной коллекции котов.
В ноябре того же года я приехала в столицу на студенческую творческую олимпиаду, где задержалась, так как была приглашена Славой и Костей в Дом дружбы. Волшебный замок стал местом моего знакомства с родителями Святослава. В Большом зале Игорь Федорович проводил тогда открытое заседание Дантовской комиссии, собрав знаменитых литераторов. В следующем году, когда я уже жила в Москве, выйдя замуж за Костю, Игорь Федорович увлек меня интересной деятельностью различных Обществ дружбы с народами зарубежных стран. Спустя время я создала Школьно-молодежную комиссию при Доме дружбы, получив одобрение Игоря Федоровича, и он, будучи во главе Общества советско-польской дружбы, помогал нам налаживать контакты с университетами Польши.
Но самое захватывающее общение с ученым-энциклопедистом состоялось, когда родилась наша дочь Екатерина. У Игоря Федоровича тот год выдался очень напряженным из-за чрезмерной занятости по выпуску сборника его статей, научных работ, зарубежных поездок, и Зоя Константиновна, как врач, настаивала на ежедневных прогулках мужа, чему он изрядно противился. Однако, когда получалось уговорить, Игорь Федорович, выйдя во двор и увидев нас, подходил ко мне и советовал: «Вы с Катенькой разговаривайте, разговаривайте!» Как-то раз, заметив нас во дворе, он попросил меня: «Людочка, вы сегодня вечером непременно к нам приходите. Есть повод. Зоя Константиновна связала мне свитер. Надо ее похвалить». Такая забота и внимание в доме царили постоянно, а наши, как их шутя называл Слава, «дворовые» встречи продолжались. Игорь Федорович был из тех аристократов, про которых говорят: «величие в простоте». Он мог остановиться и поговорить с дворничихой Надей, поприветствовать старушек на лавочке. Была у нас и злободневная тема – таинственное исчезновение дубовых резных входных дверей Красных домов. Игорь Федорович придумывал разные варианты поиска сокровищ, но тщетно. Их заменили на ширпотреб.
Как-то раз я возвращалась с работы и увидела Игоря Федоровича, медленно прогуливающегося по двору. «Посмотрите какая красота!» – сказал он, любуясь величественными деревьями, сквозь которые просматривались фонтан и цветочные клумбы. И он вспомнил историю их переезда из центра Москвы в отдаленный по тем временам район столицы в 1954 году. Тогда на пустыре, кроме здания МГУ, возвышались еще две конструкции – Дом преподавателей и Красные дома на улице Строителей. На новоселье из центра города приехали друзья и коллеги Игоря Федоровича и, пробираясь к Красным домам, перепачканные в глине, вошли в квартиру с каким-то рулоном. Увидев среди собравшихся юных Славу и Костю, поручили им развернуть плакат:
«Строители культуры да здравствуют!
На улице Строителей пусть здравствуют!»
Так шутили ученые, а семья Бэлзы всю жизнь служила культуре, возвышающей человека, не возвышаясь при этом над другими.
Мама Славы, Зоя Константиновна, была человеком уникальным, поражавшим всех многогранностью своих талантов. Она изысканно готовила, искусно шила, вязала, занималась убранством дома, когда требовалось – врачевала, устраивала великолепные домашние приемы, а по сути – литературно-музыкальные салоны, печатала рукописи на машинке, писала статьи, книги и при этом оставалась всегда красивой и элегантной. Зоя Константиновна сопровождала Игоря Федоровича на творческие встречи и рабочие заседания. Она была центром семьи, музой мужа, воспитателем сына. Ее магнетизм ощущали все – соседи, друзья, коллеги по творчеству. Я счастлива, что наша жизнь была связана тесной дружбой.
Дом Бэлзы славился своим гостеприимством. Большие званые приемы устраивались три раза в год – на Новый год, в день рождения Игоря Федоровича 8 февраля и в честь рождения Славы 26 апреля. Но уже после его совершеннолетия этот день отмечали в тесном семейном кругу, а вечер он проводил с друзьями в Домах творчества. Свой же день рождения Зоя Константиновна отмечала очень скромно. С жизнью московских Домов творчества Славу с детства познакомили родители, где Игорь Федорович проводил просветительские мероприятия: в Доме ученых, в Доме композиторов, в Доме дружбы, в ЦДРИ. Когда я вошла в компанию так называемой золотой молодежи в хорошем смысле этого слова, нашим любимым местом встречи стал ЦДЛ, где мы проводили время чаще, чем в других Домах, так как директор ЦДЛ, Борис Михайлович Филиппов, которого между собой называли «домовым», нас любил, давая возможность ближе познакомиться с известными писателями и поэтами. Они впоследствии приглашали Славу быть ведущим своих творческих вечеров.
Однажды я взяла на себя ответственность в рамках деятельности Общественного проекта «Будущее России» провести день памяти Игоря Федоровича Бэлзы в год его 95-летия. Вечер состоялся в Доме дружбы в 1999 году при поддержке Российской ассоциации международного сотрудничества (РАМС). К собравшимся в зале со словом о юбиляре обратился член президиума РАМС, ведущий сотрудник Института мировой литературы РАН, доктор филологических наук А.Н. Сенкевич, друг Славы. Трогательно и с большой любовью говорила о своем муже Зоя Константиновна, поразив журналистов эрудицией и ораторским искусством. Это было последнее ее выступление. Большие планы по увековечиванию трудов мужа она не успела завершить. 9 мая ее не стало. Боль утраты еще больше объединила нас. «Мы с вами как семья», – говорил Слава, и по вечерам мы все чаще собирались на ужин дома.
