«Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его», – утверждал Виктор Гюго. И впечатления отнюдь не беспечального, но все же полного радостных мгновений детства очень много дали Марку Твену. Именно они легли в основу «Приключений Тома Сойера» (1876), о чем автор прямо говорит в своем предисловии. Образ Тома Сойера автобиографичен, но вместе с тем является «сложной архитектурной конструкцией», ибо вобрал в себя черты других мальчишек, с которыми дружил в Ганнибале маленький Сэм Клеменс. Были свои прототипы у тети Полли и Сида (мать и младший брат будущего писателя – Генри), у прелестной Бекки Тэчер (в действительности ее звали Лаура Хокинс, и с этой девочкой Сэм Клеменс заблудился однажды в пещерном лабиринте).
Что касается «вольной птицы» Гекльберри Финна, которому страшно завидовали все дети из добропорядочных семей, потому что «ему не надо было ходить ни в школу, ни в церковь, он никого не должен был слушаться, <…> ему не надо было ни мыться, ни надевать чистое платье», то у него тоже был прообраз. Это, как вспоминал Марк Твен, «точный портрет Тома Блэнкеншипа», ходившего в лохмотьях и обитавшего в жалкой лачуге, но наслаждавшегося полной свободой и обладавшего золотым сердцем.
«Приключения Тома Сойера» – настоящий гимн отрочеству. Радужный мир детства воссоздан здесь несколько идиллически и с изрядной долей юмора. Этот светлый мир, полный игр и забав, романтических фантазий и всевозможных происшествий, гораздо ярче серого и однообразного мира взрослых, погруженных в повседневные заботы и упорно пытающихся навязать подросткам свои нормы поведения. Уклониться от этого можно лишь с помощью такой невероятной изобретательности, как у обаятельного непоседы Тома Сойера, вынужденного порой прикидываться паинькой и демонстрировать хорошие манеры. Или ценой отщепенства, как в случае Гекльберри Финна, не желающего поступиться своей свободой ни за какие блага «цивилизованной жизни». Оба сорванца великолепно дополняют друг друга и сразу завоевывают читательские симпатии, тем более что они способны не только на бесконечные шалости, но, когда нужно, и на благородные «недетские» поступки.
Это со всей очевидностью показано в продолжении «Приключений Тома Сойера» – «Приключения Гекльберри Финна» (1885), где юные герои заняты спасением беглого негра Джима. Повествование ведется от лица Гека со всеми особенностями его разговорной речи, с использованием местных диалектизмов (что очень трудно передать в переводе). В этой книге господствует уже иная, не столь просветленная, как прежде, тональность. Плот, на котором плывут по могучей реке два изгоя – маленький оборвыш Гек Финн и сбежавший от собиравшейся его продать хозяйки невольник Джим, – оказывается на поверку островком человечности и сердечности посреди океана людской жестокости и черствости, жадности и лжи. На фоне ханжества и фальшивой морали, с проявлениями которой то и дело приходится сталкиваться беглецам, еще большую привлекательность приобретает простодушный Гек, у которого совесть «места занимает больше, чем все прочие внутренности», и эта совесть подсказывает ему, что лучше гореть в аду, чем выдать Джима.
Оставаясь превосходным бытописателем и великим юмористом, Марк Твен во второй книге о мальчишках с берегов Миссисипи гораздо больше внимания уделяет мрачным сторонам действительности, темным уголкам человеческой души. Все эти неприглядности бытия выступают тем отчетливее, чем показаны чистыми глазами подростка, чье сознание не замутнено, как у большинства взрослых, множеством условностей (зачастую противоестественных) и корыстными побуждениями.
Еще завершая «Приключения Тома Сойера», Марк Твен писал, что, возможно, позже займется историей изображенных в этой книге детей и посмотрит, какие вышли из них мужчины и женщины. «Вы думаете, Том угомонился после всех приключений, которые были с ними на реке, – ну, тех, когда мы освободили негра Джима и когда Тому прострелили ногу? Ничуть не бывало. Он еще больше разошелся – только и всего…» – так начинается повесть «Том Сойер за границей» (1894), где Том, Гек и Джим на воздушном шаре совершают путешествие в пустыню Сахару, посещают Египет, любуются пирамидами. Двумя годами позже выходит «Том Сойер – сыщик». Тут Гек излагает, как его другу удалось раскрыть запутанное дело, связанное с хищением бриллиантов и убийством (в основу сюжета положен подлинный уголовный процесс, состоявшийся в Швеции, но автор перенес события в Америку).
Читателям, конечно, приятно вновь встретиться с полюбившимися героями Марка Твена, но эти две повести не идут в сравнение с классической дилогией о приключениях Тома и Гека, значительно уступая ей по своим художественным достоинствам.
С оптимизмом «Приключений Тома Сойера», казалось бы, никак не вяжется план еще одного произведения, набросанный в записной книжке Твена полтора десятка лет спустя: «Гек приходит домой Бог знает откуда. Ему шестьдесят лет, спятил с ума. Воображает, что он все тот же мальчишечка, ищет в толпе Тома, Бекки, других. Из скитаний по свету возвращается шестидесятилетний Том, встречается с Геком. Вспоминают старое время. Оба разбиты, отчаялись, жизнь не удалась. Все, что они любили, все, что считали прекрасным, ничего этого уже нет. Умирают».
Подобный безрадостный финал странствия по реке жизни, придуманный для Тома и Гека, отражает изменение в мировосприятии писателя, которое становилось с годами все более пессимистичным. И окружающая действительность давала тому немало поводов.
Но сила подлинного искусства состоит в умении останавливать прекрасные мгновения. Том Сойер и Гек Финн не состарятся никогда. Благодаря Марку Твену эти шустрые мальчишки обрели бессмертие.
Роман жизни Оскара Уайльда
«Хотите знать, в чем заключается величайшая драма моей жизни? – спросил Оскар Уайльд в роковом для него 1895 году. – Она в том, что свой гений я вложил в мою жизнь, и только талант – в мои произведения». Но дело в том, что жизнь наравне с литературой воспринималась им как высший и труднейший вид искусства, выразить в котором себя в полной мере можно, лишь найдя соответствующую форму и стиль. Задачу художника да и каждого человека он видел в том, чтобы стать творцом своей жизни, и биография самого Уайльда поистине походит на роман, происшедший в действительности. Роман с интригующим сюжетом и ошеломляющей развязкой, которая бросает неожиданный отблеск на все казавшееся порой легкомысленным повествование, поднимая его до уровня высокой драмы.
Хронологические рамки романа – вторая половина XIX столетия. Место действия – преимущественно столица Англии, но временами оно переносится на европейский или североамериканский континент. Пролог развертывается в Дублине, где 16 октября 1854 года появился на свет Оскар Уайльд.
Хотя он творил на языке Шекспира и талант его развивался в русле английской культурной традиции, Уайльд всегда сохранял верность своим корням и оставался «очень ирландским ирландцем», как выразился его земляк и почти сверстник Бернард Шоу. Глубочайшую любовь к Ирландии привили ему в родительском доме. Его отец, сэр Уильям Уайльд, был личностью весьма примечательной в Дублине. Опытный хирург и превосходный окулист, он имел широкую врачебную практику, приносившую немалый доход, издавал фундаментальные труды – причем не только по медицине. С увлечением занимался он археологией и этнографией, описывал шедевры старинной ирландской архитектуры и искусства, собирал фольклор.
