Игорь Бэлза: Что для вас лично значил Бэлза?
Нелли Закирова: Это был очень теплый, благородный человек, которому я могла доверить любую тайну. Честно говоря, он мне был как подружка. С ним я любила о ком-то посплетничать, пожаловаться на кого-то или обсудить что-то. Я точно знала, что дальше него это никуда не уйдет. Вообще никуда. Сплетником его не назовешь. Я была уверена в его порядочности. Доверишь ему тайну, и он будет как могила. Можно не беспокоиться. Он никогда не спекулировал знанием чьих-то секретов. Он никогда себя не водружал на пьедестал. У нас был очень вольный стиль общения, может быть, потому, что мы привыкли общаться в домашней обстановке.
Когда я приезжала на концерты и общалась со Славой за кулисами, он устраивал для меня собственное представление. Из него как из рога изобилия сыпались анекдоты и забавные истории. Он был очень интересный и содержательный человек. Кладезь знаний и мудрости. Простой, демократичный, но панибратства никому не позволял. Ставил тут же человека на место. Я бывала свидетелем того, как он осаживал наглецов, которые, обманываясь внешней доступностью, пытались перейти с ним на короткую ногу. Очень строг был с журналистами. К нему как-то за кулисами подошла журналистка, довольно известная, а он сказал: «Нет-нет, я интервью вам давать не буду». Она тут же отошла, а я спросила: «Почему ты ей отказал?» Честно говоря, я сама ее терпеть не могла, и мне стало интересно узнать причину его негативного отношения. Ведь Слава был добрым человеком. Он ответил: «А ты знаешь, что она сделала? Как-то взяла у меня интервью, в свой сюжет его не включила, сделала мои слова закадровым текстом». Я спросила: «То есть воспользовалась твоими знаниями?» Он ответил: «Именно так». У него была хорошая память. Все он делал правильно.
Присутствие рядом такого человека, как Слава, безусловно, заставляло подтягиваться и стараться не ударить лицом в грязь. Например, при обсуждении кого-то или чего-то. Слава очень много полезного сделал для других людей. Поддерживал их, никогда не ставя это себе в заслугу. Я помню одну историю, связанную с каналом «Культура», на котором Слава работал. Этот канал не хотел делать программу с Георгием для передачи «В вашем доме», потому что я работала на НТВ. Они считали НТВ конкурирующим каналом, хотя у «Культуры» нет конкурентов из-за ниши, которую он занимает. «Ну, пусть пригласят одного Георгия», – подумала я. Странно, что мой муж, являясь знаменитым музыкантом, лишается доступа к эфиру из-за того, что я работаю на телевидении. Слава их долго убеждал и в конце концов убедил.
Когда Георгия не стало, эту передачу много раз показывали. Мне было интересно смотреть ее по прошествии времени. Хотя во время записи мне было ужасно скучно. Встретились два старых друга. По типу: бойцы вспоминают прошедшие дни. Сложился диалог: «А помнишь, Жора? А помнишь, Слава?» Сидеть молча во время съемок для меня было не очень привычным занятием. Я сидела, думала о своем и играла очками. Слава после интервью сказал мне: «Ты что, как народная артистка, все время клацала очками? Я понимаю, если бы это делала Ирина Архипова. Но ты же сама телевизионный человек». Я, естественно, оправдывалась как могла.
Игорь Бэлза: Я слышал, что именно Святослав Игоревич в свое время познакомил Георгия Арамовича с Денисом Мацуевым, после чего у них сформировался некий состав, которым они играли джаз и дали ряд концертов. Так ли это? Как это было на самом деле?
Нелли Закирова: Нет, это совсем не так. На самом деле Борис Маркович Рубин позвонил Георгию и попросил взять Дениса Мацуева в концерт персонального абонемента, который у Жоры был в Большом зале консерватории. Дал ему положительную аттестацию – очень хороший пианист, только что выиграл конкурс Чайковского, играет джаз. Георгий предупредил, чтобы Борис Маркович Денису ничего не говорил, пока он его не послушает. Мы заехали в Концертный зал Чайковского, Жора Дениса послушал и сказал: «Да, мальчик талантливый, беру». Так произошло наше знакомство. Он стал работать вместе с Денисом. И они все трое часто работали вместе: голос, фортепиано, саксофон. Слава придавал собой колорит этому дуэту.
Игорь Бэлза: Каким мой отец был в общении с друзьями?
Нелли Закирова: Надо сказать, что в неформальной обстановке Слава был таким же свободным, как и в официальной. Ведь как только он открывал рот, речь лилась – заслушаешься! Он оставался самим собой и на сцене, и в частной жизни. На сцене он не изображал из себя важную персону. И там, и здесь он был одинаково интересен. Может быть, среди близких друзей слегка расслаблялся. Его шутки были более свободными, когда он оказывался в домашней обстановке. Он мог съязвить, но не обидно. Но утверждать, что он совсем преображался – такого я не видела.
Слава никогда не приходил с пустыми руками или с какими-то наспех купленными подарками. Он любил делать подарки со смыслом. То ли книга с дарственной подписью, то ли кружка с изображением саксофона, то ли что-то другое, но обязательно то, что передаривать не будешь. Кстати, про его ироничность. Он как-то сказал: «Жора, ты отомщен. Представляешь, какая произошла неприятность у твоего обидчика? Вот у него случилось то-то и то-то. Бог его наказал. Ну, не будем злорадствовать. Вся надежда, что он все-таки исправится!» И они в два голоса воскликнули: «Будем надеяться! Будем надеяться!»
Игорь Бэлза: Можете ли вы вспомнить какой-то сюжет из вашего общения со Святославом Игоревичем, который мог бы проиллюстрировать его человеческие качества?
Нелли Закирова: Да, конечно. Кроме того, что он был умным, добрым и красивым, он был очень азартным. Как-то мы долго не могли выехать из двора консерватории из-за непрекращающегося потока машин. Слава сказал: «Ну что творят! Не дают женщине выехать». И что он сделал? Вышел из машины прямо на дорогу и остановил все машины. Я очень поразилась. У регулировщика получилось бы хуже. А он был высокий, красивый, статный. И все встали как вкопанные. Еще он рассказал смешную историю. Он ехал в консерваторию, а его не пропускали. Говорили: «Туда нельзя, все перекрыто, там будет сегодня президент». Он ответил: «Знаю, но, наверное, президенту не понравится, если там не окажется ведущего». И проехал.
Игорь Бэлза: Знаете ли вы, что Святослав Игоревич – автор большого количества предисловий и послесловий к шедеврам мировой классики? Общение с ним как-то повлияло на ваш круг чтения?
Нелли Закирова: На основной мой круг чтения нет. Он часто говорил: если хочешь быть впереди автора, пиши предисловие. Его любимой книгой был роман Александра Дюма «Три мушкетера». Я этот роман даже перечитала с его легкой руки. Помню, он принес в подарок книгу. На ней была дарственная надпись от семьи Глебовых. Книга посвящалась жизни и творчеству Петра Глебова. Жора честно прочитал ее сразу, а я через некоторое время. Да, может быть, он что-то и рекомендовал когда-то прочитать, но никогда ничего не навязывал.
В чем была основная особенность Славы? Он умел дружить. При этом никого не мучил своей эрудицией. Когда приходил в гости, не ставил задачу протестировать окружающих, узнать, кто что читал и что думает о последних событиях. Слава вел себя так, что его друзьям с ним было всегда комфортно.
