Он не создавал в общении никакого напряга. Понятно, что все мы по своим знаниям находились на порядок ниже его. Слава относился к людям энциклопедически образованным, но никогда я в нем не замечала высокомерия по отношению к другим.
Это был тот редкий человек, который сочетал в себе и красоту, и ум, и доброту, и благожелательность. Полное отсутствие желания интриговать и даже незнание того, как это делается. Однако в нем присутствовало стремление всем помочь. Абсолютно всем. Причем он делал это мимоходом, между делом. Слава подходил к какому-нибудь главе компании, от которого зависела судьба определенного человека или конкретного маленького артиста, и просил за них, но с таким достоинством и, главное, с убежденностью в таланте этих людей, что ему не отказывали. Но он стеснялся попросить за своего младшего сына Федора, вашего младшего брата. Полагал, что это неудобно по нравственным причинам. Вот такая интересная особенность его характера. У моего Жоры было то же самое. Слава очень любил вас, своих сыновей, и очень вами гордился. Я его как-то попросила рассказать о сыновьях. Он начал рассказывать про младшего – Федора, потом перешел к вам, Игорь.
Появилось со Славой интервью в журнале «7 дней». И он говорит мне: «Ну ты вот посмотри. Хорошо ли я все рассказал о своей семье, о себе, о детях?» Интервью со Славой было не в формате этого журнала. Его содержание в основном состоит из интервью с артистами шоу-бизнеса. Появление на его страницах Святослава Бэлзы, который относился к звездам классического искусства, означало, как я считаю, его наивысшее признание. Не потому, что журнал снизошел до персоны Бэлзы, а потому, что Бэлза приобрел популярность среди самых широких масс. Благодаря чему? Благодаря своей доступности, благодаря тому, что он умел образно и доходчиво подавать зрителям с экрана любую информацию. Пересмотрите его программы, которые он делал: «Музыка в эфире», «В вашем доме», «Романтика романса» и любые другие. Вы не обнаружите в его тексте ни одного специального термина. Вообще ни одного. Он рассказывал о сложном простым языком, и рассказывал очень доступно. Поэтому на его концертах было очень интересно. Я даже не помню, чтобы кто-то сказал, что Бэлза очень долго говорил. Не было такого.
Игорь Бэлза: Часто ли в разговоре с вами или с Георгием Арамовичем Святослав Игоревич говорил об отце Игоре Федоровиче, маме Зое Константиновне и о нас – детях?
Нелли Закирова: Конечно, часто. О детях Слава говорил, что очень хочет внуков. Вас с братом представлял так: «У меня два красавца, два богатыря. Они просто супер!» Хвалился вашими успехами. Маме с папой отдавал должное. Говорил, что благодаря им пошел по этой литературно-музыкальной стезе. Все было тепло, по-домашнему. Но он никогда не говорил, что его папа – знаменитость. Как это бывает обычно: «А вы знаете, кто мой отец?!» О родителях он говорил просто, словно его мама была бухгалтером, а папа водителем такси. Вот так это было у нас в доме.
Игорь Бэлза: О каких его увлечениях, хобби вам известно, и, может быть, у вас они совпали?
Нелли Закирова: Я знаю, что он фехтованием занимался, был даже чемпионом каким-то. Что он кошек коллекционировал, и мы даже ему что-то привозили иногда. Знали мы также его любимые напитки.
Игорь Бэлза: Какие?
Нелли Закирова: Какие? Виски, например.
Игорь Бэлза: Какой-то определенный сорт?
Нелли Закирова: Как-то я ехала в командировку, и Слава с Жорой мне сказали: «Привези нам розы». Я вернулась и со словами «там не было „Трех роз“» вручила им «Джек Дэниелс». Они говорят: да, конечно, не было, потому что это «Четыре розы», а не «Три розы». В следующий раз про «Четыре розы» я не забывала. Слава очень любил привозить из командировок какие-то особенные бутылки. Еще любил вкусно поесть. И он командовал за столом: «А дай-ка мне вот этого, дай-ка вот того». Все это было очень естественно и душевно. И я ему с удовольствием подчинялась.
Игорь Бэлза: О ком из выдающихся музыкантов, постановщиков, артистов он говорил с особым восхищением?
Нелли Закирова: Он говорил и про Зубина Мету, и про Риккардо Мути, и про Анну Нетребко. Очень много рассказывал про своего друга Юрия Сенкевича, как с его помощью оказался на телевидении.
Игорь Бэлза: А из беседы в беседу он кем-то восхищался?
Нелли Закирова: Муслимом Магомаевым – своим другом. Однажды я Славе сказала, что делаю фильм про дирижеров и хочу взять у одного из них интервью. На это сообщение он заметил, что я из всех режиссеров выбрала самого склочного и что я с ним наплачусь. Я ему была благодарна за предупреждение, все так и вышло.
Игорь Бэлза: Общаясь с ним, не замечали ли вы каких-то изменений в его восприятии жизни и суждениях на протяжении общения? Людям же свойственно меняться.
Нелли Закирова: Я этого не заметила.
Игорь Бэлза: В разговоре с другими людьми я не раз слышал, что отец рассказывал о многих исторических событиях так, словно был их очевидцем. Не было ли у вас такого же впечатления?
Нелли Закирова: Такого ощущения у меня не было. Поймите, писатель, актер, телеведущий, журналист, если они талантливы, могут воссоздать для своих читателей и зрителей любую эпоху, используя свое знание истории и собственное воображение. У Славы этот талант был. Он сопровождал любой рассказ множеством деталей, и вот они-то и создавали иллюзию той атмосферы, в которую он пытался вас погрузить.
Игорь Бэлза: Создать ощущение того, что ты находишься в конкретной эпохе. Не замечали ли вы какие-то изменения в Святославе Игоревиче незадолго до его ухода?
Нелли Закирова: Нет, он не жаловался, что плохо себя чувствует. Я его спрашивала: «Слава, ну когда ты наконец придешь на обед, который я все обещаю тебе приготовить?» Он постоянно отвечал: «Сейчас не могу. У меня очень болит пузо». Кстати, никакой резкой перемены в настроении у него не было. Я просто заметила, что он стал менее жизнерадостным, потому что эта боль, видимо, его удручала. Вообще-то, он не жаловался, выполнял все свои обязательства. Может, делать этого не надо было.
Игорь Бэлза: Когда вы виделись в последний раз? Что это была за встреча?
Нелли Закирова: Это был наш фестиваль «Играем джаз с Гараняном», который он вел.
Игорь Бэлза: Это был январь?
Нелли Закирова: 25 января 2014 года… Я просто не помню, виделись мы после этого или нет. Если говорить о формальных событиях, на которых мы встречались, это был детский джаз-фестиваль. Первый фестиваль вел Жора, потом Марк Тишман, а затем появился Слава. Когда Слава пришел в московский центр культуры «Меридиан», все были в шоке: «Вау! Сам Бэлза будет вести наш фестиваль!» Дети вокруг него кружили, брали автографы, а он очень здорово их представлял, как больших артистов.
Игорь Бэлза: Ну да. Он и говорил, что «я работаю либо с именитыми артистами, либо с маленькими большими звездами».
