Анекдоты у него – это исторические байки. Анекдоты Елены Васильевны были частью ее актерского самовыражения вне сцены, как, впрочем, и для Святослава Игоревича. Их трудно воспроизвести, потому что они излагались красивым языком и с такими подробностями, тонкостями, со знанием имен, фамилий, что создавалось впечатление, что он не придумывает, а в самом деле присутствовал при этих событиях.
Игорь Бэлза: Что для вас лично значил Бэлза?
Наталья Игнатенко: Я понимала, в каких условиях он рос и формировался, что это личность огромного масштаба. Елена Васильевна считала, что он один из столпов нашей культуры.
Игорь Бэлза: Часто ли в разговорах Святослав Игоревич вспоминал о своем отце Игоре Федоровиче, о маме Зое Константиновне, о нас, детях?
Наталья Игнатенко: О маме говорил редко, а вот об отце рассказывал часто, много и уважительно. Отец был известен в кругу искусствоведов, музыковедов, культурологов. Святослав Игоревич благодаря выходу на телевидение стал широко известен повсеместно. Его знали в каждой семье.
Рассказывал и о вас, своих детях. Всегда с любовью и гордостью.
Игорь Бэлза: Что касается дедушки, Игоря Федоровича, то вы не совсем правы. Он считается лучшим специалистом в мире по Шопену, один из организаторов Литературного музея Пушкина, автор музыки к первому советскому звуковому фильму Александра Довженко «Арсенал».
Что касается моей бабушки Зои Константиновны, то она по образованию медицинский работник, но под влиянием мужа увлекалась его интересами, занялась творчеством. И сама писала книги, публиковалась под фамилией Зоя Гулинская. У нее есть книга о Дворжаке. Кстати, она была членом Союза композиторов.
Наталья Игнатенко: У вас очень породистая семья. Я знаю, что у вашего брата Федора есть еще и другие корни – артистические. Дедушка у него Петр Глебов. И вам есть чем гордиться, что передавать своему сыну.
Игорь Бэлза: Общение со Святославом Игоревичем, возможно, как-то повлияло на ваши взгляды, интересы.
Наталья Игнатенко: Если говорить про себя, то мою жизнь изменила Елена Васильевна Образцова. Я уехала из Петербурга. Я, кандидат юридических наук, вузовский преподаватель, вдруг неожиданно даже для самой себя становлюсь музыкальным продюсером, занимающимся оперной музыкой.
И директором фонда, который я возглавила после ухода Елены Васильевны. Вместе с ее поклонниками я создала «Клуб друзей Фонда Елены Образцовой». Вы знаете, она как будто завещала мне этот круг общения: с Маквалой Касрашвили, с Тамарой Синявской, с Дмитрием Вдовиным, с Дмитрием Бертманом. А еще прибавлю к ним директоров оперных театров и многих певцов. А сколько среди членов «Клуба друзей Фонда Елены Образцовой» лауреатов, которые являются гордостью не только российской оперной сцены, но и мировой. Мы пытаемся сохранить все, что создала Елена Васильевна Образцова. В ее ближний круг входил и ваш отец, Святослав Игоревич Бэлза.
Игорь Бэлза: Знаете ли вы, что Святослав Игоревич – автор большого количества предисловий, послесловий к шедеврам мировой классики? Общение с ним как-то повлияло на круг вашего чтения?
Наталья Игнатенко: То, что он советовал Елене Васильевне, я тоже стремилась прочитать.
Игорь Бэлза: Для большинства людей Святослав Игоревич ассоциируется с неким джентльменом в пресловутой бабочке, в смокинге, виртуозно владеющим русским языком, прекрасно разбирающимся в искусстве. Человеком, обладающим энциклопедическими знаниями, любящим иронизировать не только над собой, но и над собеседником. Вам, безусловно, приходилось общаться не только в рабочей обстановке на сцене или съемках, но и в обстановке, как принято сейчас говорить, «без галстуков». Какой он был на сцене и какой – в неформальной обстановке?
Наталья Игнатенко: Святослав Игоревич не особенно менялся. Мы жили в одном отеле и встречались за завтраком. Даже в повседневной жизни он одевался элегантно, не представляю его в растянутых трениках. Если даже на нем была рубашка в клеточку, совершенно не смокинговая, то все равно вытравить из него интеллигента и энциклопедиста было невозможно. Он даже у костра, готовя шашлыки, вел себя так, словно на нем сейчас бабочка. Для меня он всегда оставался изысканным во всем: и в одежде, и в речах. Если не было бабочки, то был платочек в кармашке рубашки, шарфик – специальный шелковый.
Игорь Бэлза: Вы смогли бы вспомнить что-то из вашего общения, свидетельствующее о его человеческих качествах?
Наталья Игнатенко: Это был 2014 год. Год, когда его не стало. В марте мы вместе ездили в Белгород на фестиваль Борислава Струлёва. Фестиваль, центром которого была Елена Васильевна Образцова, а Святослав Игоревич был на этом фестивале ведущим концертов. В болезни каждый сам для себя определяет манеру поведения. 28 октября 2014 года состоялся большой концерт Елены Васильевны в Большом театре. Его организовал фонд к ее 75-летию. А 13 ноября мы с ней улетели в Лейпциг, откуда она уже не вернулась. Она пела практически до самой своей смерти. Вот так случилось и со Святославом Игоревичем. Он в марте еще провел огромный фестиваль, и притом не в Москве. Решился все-таки от докторов подальше уехать.
Игорь Бэлза: На самом деле его последнее публичное выступление – это май 2014 года на фестивале «Очи черные» в городе Монтекатини. И именно после его возвращения с фестиваля Борислава Струлёва. Наконец мне удалось затащить его к врачам. Там он узнал про некоторые серьезные проблемы со своим здоровьем.
Наталья Игнатенко: То есть он даже еще не знал своего диагноза?
Игорь Бэлза: Да.
Наталья Игнатенко: Диагноз был написан на его лице – смертельно болен. Похудел, черты лица заострились. Но вел он себя мужественно. Понятно, что он, так же как и Образцова, не обращал внимания на свое здоровье, не хотел знать, что с ним на самом деле происходит.
Игорь Бэлза: О каких увлечениях Святослава Игоревича вам известно?
Наталья Игнатенко: В свою коллекцию он привозил новых кошечек из разных городов. И еще собирал коллекции галстуков-бабочек. Его называли «человеком-бабочкой» из-за этой его привычки. Они необыкновенно ему подходили. Он иногда работал в Большом зале консерватории как ведущий. Вспоминаю встречу с митрополитом Иоанном в его резиденции. Он подарил по иконе Елене Васильевне и Святославу Игоревичу. Мы еще выстояли службу в церкви. Святослав Бэлза был глубоко верующим. Это было видно по его поведению в храме и в жизни. Особенно в его последние годы.
Игорь Бэлза: О ком из выдающихся деятелей культуры он говорил с особым восхищением? Еленой Васильевной он, понятно, не мог не восторгаться.
Наталья Игнатенко: Он был поклонником Елены Васильевны, у них была взаимная тяга друг к другу. Я помню, как мы говорили о великих. Например, о Герберте Караяне, о дирижерах Большого театра. И о партнерах Елены Васильевны Образцовой, о тех, с кем она пела: о Владимире Атлантове, Пласидо Доминго, Хосе Каррерасе, Монтсеррат Кабалье, Юрии Мазуроке, Евгении Нестеренко. Это удивительное поколение! Это золотой век и Большого театра тоже. Сейчас иногда не голосами поют, а вокалюгами, то есть голоса красивые, а в них пустота. Голос изнутри себя ничего не излучает.
