Павел Киреев: Как это ему удавалось? Не знаю. Мы шли на очень большой скорости мимо рядов Книжной выставки в Иерусалиме. Он, проходя, вдруг внезапно остановился и почти на ходу купил, что ему было нужно. Продавщица ему что-то говорила на ломаном английском об авторе этой книге, а он отвечал: «Я знаю, знаю, кто это, я давно искал его книгу». Это просто невероятно. Это удивляло всех, кто первый раз сталкивался с таким его умением среди многого находить единственное, нужное. Психику многих людей, присутствующих при такой покупке, просто ломало. Как на быстром ходу можно остановиться и схватить нужную книгу, причем точно зная, что это за книга?
Александр Сенкевич: Я многократно был свидетелем этого чуда.
Павел Киреев: С нами рядом шла журналистка, которая пыталась взять у него интервью, а за ней – оператор с камерой. Она надеялась во время его остановки у выложенных на стендах книг задать несколько вопросов, но скорость, с которой он передвигался, не давала ей такой возможности. Я видел испуганные глаза этой журналистки, не подготовленной к общению с таким быстро шагающим человеком. Она не понимала, что происходит. И наконец-то мы подошли к своим двум стендам. На них были выставлены книги, привезенные представителями Агентства по печати и массовым коммуникациям, которые Святослав Игоревич должен был представить посетителям выставки, книги, на которые стоит обратить внимание из всего того, что было в наличии. Тут он у одного из родных стендов и дал израильской журналистке интервью.
Таким же манером Святослав Игоревич выбирал еду. Примерно по такому же принципу – мгновенно увидеть вкусное и полезное для здоровья. Разве что в случае с едой он старался не привлекать особого внимания посторонних, чтобы всем, кто с ним в одной группе, досталось побольше. Ведь люди, как правило, не реагируют на еду, которую не пробовали. На невзрачного вида блюда вообще не обращают внимание, а Святослав Игоревич умел с ходу увидеть самое вкусное. Он был гурманом, ценителем хорошей кухни и в алкоголе неплохо разбирался.
Вот еще одна история. Заканчивая проект в Иерусалиме, возвращаемся домой. Все знают, что Израиль одна из самых строгих стран по досмотру прилетающих и отлетающих граждан. У них проверка начинается еще со входа в зону отлета. Все, что при вас и что сдаете в багаж, сразу же досматривают. Прежде чем вы подходите к регистрации, ваши вещи проходят через огромный прибор. Это такой шкаф примерно метра два с половиной на два с половиной в ширину и высоту. В него даже автомобиль влезет.
Наша делегация разбилась на две части. Кто-то шел впереди, кто-то за нами. Как только прошли паспортный контроль, начался досмотр личных вещей. Почти всех завернули на этот досмотр. Святослава Игоревича аккуратно отвели в сторону и сказали, что его досматривать не будут. Когда я пришел, уже изрядно измотанный после переупаковки багажа, Святослав Игоревич удивился, почему нас шмонали, а его нет. Вот такое доверие он к себе вызвал со стороны израильских спецслужб.
Александр Сенкевич: Это говорит о том, что Моссад хорошо работает.
Павел Киреев: Да. Мне кажется, что они просто знали его в лицо.
Александр Сенкевич: Святослав умел сохранять свою духовную независимость.
Павел Киреев: Он никому не навязывал своих взглядов. Мог вступить со мной в дискуссию, чтобы понять, почему я так думаю. Аргументировал всегда свою позицию. И я брал на заметку, что по этому вопросу существуют еще и другие мнения. Кажется, Черчилль высказал мысль, что только идиоты не меняют свою точку зрения. Ну и отношение к жизни у него было восторженное. Это при его замотанности и плотном рабочем графике. Вставал в семь утра и до двенадцати ночи был в движении. Кому это по силам? Да, были редкие дни, когда он отключал все телефоны. Меня предупреждал, что берет тайм-аут. Ему хотелось побыть в тишине, прочитать книгу. Читал он быстро. Помнил, где какая книга находится в его огромной библиотеке.
Александр Сенкевич: У него на полу в одной из комнат лежала гора книг. Как-то я находился у него в доме и спросил об одной книге. Так он тут же ее вытащил из этой огромной кучи.
Павел Киреев: Да, он четко знал, где что лежит. Я когда его спрашивал, как ему это удается, он отвечал, что все это ерунда, а вот Игорь Федорович мог попросить его или маму вынуть конкретную книгу из конкретного ряда и посмотреть, что написано на нужной странице, потому что смысл он помнил, а о каких-то нюансах забыл. И Святослав Игоревич добавлял, что книги в отцовской библиотеке были на разных языках. Это абсолютно в голове как-то не умещается. Как и то, что у них в доме было три печатных машинки. Или даже четыре. Четвертая была еще со шрифтом на латинице.
Александр Сенкевич: Я как-то сказал Святославу, что он должен наконец-то написать книгу под придуманным им же названием: «С кем я выпивал». В число ее персонажей должны были войти такие выдающиеся писатели, как Чарльз Перси Сноу и Цзэм Грин.
Павел Киреев: Там был бы очень большой список людей с мировым именем.
Александр Сенкевич: Грэм Грин относился к нему как к сыну. Я помню все рассказы Святослава о поездке на Лазурный Берег, где тогда жил классик, и в Киев. В Советский Союз Цзэма Газина пригласил Егор Лигачев.
Павел Киреев: Я помню книгу «Тихий американец» с его автографом. Эту книгу Святославу подарили еще в школе, а Грэм Грин надписал ее во время их совместной поездки в Киев.
Александр Сенкевич: Конечно, печально, что телевизионная и концертная деятельность отобрала у него уйму времени, а задуманную книгу он так и не написал. Не оставалось у него на это времени. Однако существуют его литературоведческие статьи и почти двести предисловий и послесловий к сочинениям таких писателей, как Шекспир, Оскар Уайльд, Бальзак, Жюль Верн, Эдгар По, Марк Твен, Киплинг, Даниэль Дефо, Александр Дюма, Грэм Цзин, Чарльз Перси Сноу…
Павел Киреев: Я счастлив, что находился в одной связке с таким выдающимся человеком.
Александр Сенкевич: Большое спасибо за откровенный разговор.
Идущий по скрипучей лестнице
Беседа с настоятелем храма Петра и Павла в селе Лужки Истринского района Московской области, священником Андреем Викторовичем Козыревым
Отец АНДРЕЙ КОЗЫРЕВ:
«Говорят, такой человек – праздник. Нет, такой человек – это любовь. Идет и все освещает. Равнодушным и унылым с таким человеком никогда не будешь»
Игорь Бэлза: Отец Андрей, вспомним те годы, когда вы в первый раз увидели Святослава Игоревича. Расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились?
Отец Андрей Козырев: Обстоятельства были самые волнительные для нашего прихода Петропавловского храма. Я вступил в настоятельство, и сразу бросилось в глаза, что нет иконы Петра и Павла – храмовой иконы. Она должна быть на иконостасе. Решили, что такую икону надо приобрести. Икона была написана по достаточно жестким канонам техники преподобного Андрея Рублева. Был заказан киот в Щиграх, в Свято-Троицком Сергиевом братстве. Икону и киот доставили в храм, и нужно было их установить. И прихожане собрались, два человека и я третий. Мы решили, что сегодня установим. В тот момент, когда мы собирались это сделать, открывается дверь, и в храм входит Святослав Игоревич. Он сразу включился в работу. Сначала надо было киот убрать, вымыть стекла. Как-то легко и свободно народный артист сразу включился в работу. Мы вчетвером устанавливали эту икону. Это было первое знакомство. Волнительно-трогательное. Его приход был как знамение: приходит икона, и появляется такой человек.
