— Да, конечно.
— Он был освещен?
— Нет, внутри было темно.
— Что же случилось потом?
— Я уже собрался выйти из машины, когда в окнах замелькали огоньки. Моя жена, мисс Тэннис, подумала, что это свет фонарика.
— Меня не интересуют впечатления других, — поспешно вставил Самсон. — Чему вы сами были свидетелем, мистер Голдинг?
— Я видел, как в окне мелькнул огонек — дважды или трижды, услышал два выстрела. Потом из передней двери дома выскочила женщина и побежала в нашу сторону.
— Вы ее узнали?
— Да, узнал.
— Кто была эта женщина?
В наступившей мертвой тишине Голдинг театральным жестом указал на Сару Брил:
— Обвиняемая по этому делу.
— И что вы наблюдали?
— Она побежала к моей машине. Мисс Тэннис сказала…
— Не важно, что она сказала, — оборвал его Самсон. — Меня интересуют ваши действия, если вы что-то предприняли, конечно.
— Я сидел в машине. За рулем была мисс Тэннис. Она тут же уехала.
— Где находилась обвиняемая, когда вы видели ее в последний раз?
— Футах в шести от тротуара. Она бежала к мостовой.
— Можете приступать к допросу, — предложил Самсон.
— Почему мисс Тэннис уехала столь поспешно? — спросил Мейсон.
— Мы хотели избежать встречи с миссис Брил.
— Вы опасались, что она вас увидит?
— Да.
— Почему?
— Я хотел повидать мистера Галленса без свидетелей.
— Вы содержите игорное заведение наряду с рестораном?
Самсон вскочил.
— Я протестую, ваша честь. Вопрос не относится к делу. Это не допрос, а попытка дискредитировать свидетеля в глазах присяжных.
— Протест принят, — поддержал Самсона судья Барнз.
— Сформулирую вопрос иначе, ваша честь. — Мейсон улыбнулся. — Мистер Голдинг, вы не отрицаете факта, сообщенного вам Галленсом, что Джордж Трент заложил у вас бриллианты, желая покрыть проигрыш в вашем игорном заведении при ресторане «Золотая тарелка»?
— Протестую, ваша честь, — снова заявил Самсон. — Требую, чтобы вопрос квалифицировался как попытка дискредитировать свидетеля. Предлагаю суду вынести порицание адвокату за неправомерное поведение. Суд уже принял решение.
— Никакого решения суд не принимал, — вмешался судья Барнз. — Первый вопрос можно расценить как попытку смутить свидетеля, скомпрометировав его в связи с посторонним делом. Но в нынешней формулировке вопрос имеет непосредственное отношение к разговору мистера Галленса со свидетелем в тот вечер, когда произошло убийство. Свидетель уже показал, что виделся с Галленсом в тот вечер. Адвокат имеет право выяснить наводящими вопросами, о чем шла речь, коль скоро это имеет отношение к настоящему делу. Протест отклоняется. Свидетель должен ответить на этот вопрос. Самсон медленно опустился на стул.
— Да, сэр, в общем, я не отрицаю, — невозмутимо произнес Голдинг.
— Джордж Трент проиграл деньги в вашем игорном заведении «Золотая тарелка»?
— Да, сэр.
— И заложил бриллианты, чтоб обеспечить долг?
— Нет, сэр.
— Разве он не закладывал бриллианты?
— Нет, не закладывал.
— Следовательно, вы заявляете, что не получали от мистера Трента бриллиантов в обеспечение карточного долга?
— Да, сэр.
— А в обеспечение других долгов?
— Не получал, сэр.
— Может быть, вы взяли бриллианты под заем?
— Нет, сэр.
— Был ли Трент чем-то вам обязан?
— Нет, сэр.
— Вы можете с уверенностью заявить, что не заходили в дом Галленса на бульваре Святого Руперта?
— Да, сэр.
— Вы утверждаете, что лишь припарковали машину у тротуара и не выходили из нее?
— Именно так.
— Вы уверены, что сумка, лежавшая на мостовой в том месте, где была припаркована ваша машина, не была подброшена из вашего седана?
— Мы не подбрасывали сумку.
— Был ли у вас в тот вечер револьвер, о котором говорил свидетель Диггерс?
— Не был.
— Может быть, вы его случайно выронили или намеренно выбросили из машины?
— Нет, сэр.
— А мисс Тэннис?
— Нет, сэр.
— Тем не менее, — продолжал Мейсон, не сводя с Голдинга глаз, — вы, по вашему собственному признанию, находились в нескольких футах от дома, в котором жил Галленс, в тот вечер, когда он был убит. Вы слышали два выстрела, донесшихся из дома?
— Да, сэр.
— Намерены ли вы изменить заявление, сделанное перед жюри присяжных, и объяснить, что вы делали у дома Галленса?
— Не намерен.
— Вы сидели в голубом седане с помятым левым крылом?
— Да, сэр.
— Вам стало известно, что свидетель Диггерс сообщил полиции о том, что видел именно такую машину возле дома Галленса в тот вечер, когда было совершено убийство?
— Да, сэр.
— И вы немедленно избавились от своего седана?
— Да, сэр.
— Почему?
— Я хотел избежать вызова в суд в качестве свидетеля.
— По какой причине?
— Не желал впутываться в это дело. Я содержу игорное заведение. Я знал, что это всплывет при допросе. Вы своего добились. Мне грозит разорение, заведение прикроют.
— Возможно, вы замешаны в убийстве, потому и старались держаться подальше?
— Нет, сэр.
— У меня все, — заявил Мейсон.
— Вызовите сержанта Голкомба, — сказал Самсон. Сержант Голкомб прошествовал к месту свидетеля, всем видом выражая презрение к обвиняемой и ее адвокату. Уж он-то знал, о чем будет свидетельствовать, уж его-то ни один адвокат с толку не собьет. Сержанта привели к присяге, он назвал свою фамилию, адрес и занимаемое положение. Потом Голкомб сел, непринужденно закинул ногу на ногу. Обстановка была знакомая, он чувствовал себя как рыба в воде. Даже взгляд, брошенный на Самсона, красноречивее слов говорил: «Ну, молодой человек, переходите к делу».
И Самсон принялся за работу.
Сержант рассказал, как было обнаружено тело Галленса, упомянув о присутствии Мейсона и Дрейка, частного детектива, на месте преступления, о медной монетке, вызвавшей замыкание в цепи. Он подтвердил — одну за другой — подлинность фотографий: комнаты, тела убитого, кровавых следов, ведущих от тела в коридор. Позднее Ларри Самсон намеревался добиться потрясающего эффекта, демонстрируя суду эти фотографии, сравнивая размер и форму кровавых пятен в коридоре и на подошве левой туфли миссис Брил. Теперь же он добивался лишь подтверждения со стороны свидетеля и не заострял на них внимания присутствующих, предвкушая драматический эффект их воздействия на присяжных. Предъявив свидетелю множество фотографий и установив их подлинность, Самсон перешел к роковой пуле.
