— С тобой все хорошо?
— Немного голова болит, но я уже приняла таблетку, так что не о чем беспокоиться.
— Ты уверенна?
— Конечно. Какие поручения нам дало командование?
— Они попросили подождать. У нас есть день, может, два.
— Элби. Я просматривала сегодня результаты тестов, мне кое-что нужно у тебя уточнить.
— Что именно? — с интересом спросил он.
— Придешь после обеда в санчасть и узнаешь.
— Ладно.
— А мне можно с вами? — спросил Эйдан.
— Ты только его смутишь.
— Жаль. Смущенный Элби — это весело!
Весь обед я ерзала на стуле. Эйдан старательно делал вид, что ничего не замечает. После обеда мы с Элби направились в санчасть.
— Ну, что мне делать? — ничего не подозревая, спросил он.
— Элби, ты здесь только потому, что мне нужна твоя помощь.
— Что случилось?
— Пообещай сначала, что ты и словом не обмолвишься об этом Эйдану.
— Я не могу тебе этого обещать! Он мой друг. Что ты скрываешь от него?
— Дай хотя бы слово, что пока мы во всем не разберемся, ты будешь молчать.
— Даю слово. А теперь выкладывай, что случилось.
Я по порядку изложила ему все, начиная с того момента, как скопировала файлы Саймона Пэта на свой внешний жесткий диск.
Последовательность его реакций оказалась схожей с моими собственными: удивление, ужас, шок и желание разобраться во всем.
— Я не думаю, что Эйдан знал о бесплодии Надин. Он бы сказал мне, — рассуждал Элби.
— Не обязательно. Ведь вы встретились после ее смерти, и, возможно, он не стал вдаваться в подробности.
— Возможно. У тебя есть мысли по поводу этих доноров?
— Нет, но связь между ними должна быть. Понимаешь, каждый день кто-то становится донором органов. Здесь собраны данные за последние десять лет. Список слишком маленький для такого промежутка времени.
— Может, у них изымали только один орган? Например, сердце или легкие?
— Маловато людей, но возможно.
— Что предлагаешь делать дальше?
— Если у них забирали органы, протоколы операций должны храниться в межбольничной информационной системе. Давай наведаемся ко мне на работу и попробуем найти заметки об этих операциях.
— Я только "за", но что мы скажем Эйдану? Просто уехать вдвоем у нас не получится.
— Я скажу, что тебе нужно провести дополнительное обследование в моей клинике, и я договорилась на сегодня.
— А что будем исследовать?
— Инфекции.
— Какие? — Элби удивленно посмотрел на меня.
— Половые! — засмеялась я.
— Э, нет, подруга! Я под такое не подписывался. Уж лучше генетическое что-нибудь…
— Как скажешь.
Я лгала Эйдану в лицо, но краснеть даже не собиралась.
— Хорошо, я вас отпускаю, — согласился он. — Оружие при тебе?
— Да! — я показала пистолет, спрятанный за поясом моих брюк.
— Если что, позвоните, и я приеду. Да, Сафина, отец навестит нас завтра после обеда. Пока он воздержался от комментариев.
— Я так и думала.
Дэвин Нарнаи совсем вылетел у меня из головы. "Может, он был в курсе, зачем Надин проходила исследование на донорство?"
Глава 17
Мы с Элби спокойно вошли в здание медицинского центра. Пока мы добрались до моего рабочего кабинета, я устала со всеми здороваться и объяснять, что забежала сюда не на долго.
— Ого! Сколько дипломов! — восхитился Элби, как только вошел в мой кабинет.
— Располагайся. Я сейчас.
Он уселся в мое кресло за столом и закинул руки за голову. Я прошла к шкафу и достала хирургический костюм.
— Отворачивайся! Я буду переодеваться.
— Зачем переодеваться?
— Войти в межбольничную базу данных можно только из компьютера, находящегося в клиническом корпусе. Ты должен понимать, что вся информация в этой системе — строго конфиденциальна.
— А мы в каком корпусе?
— В административном.
Я быстро переоделась, нацепила шапочку и маску, дабы спрятать лицо и больше ни с кем не здороваться.
— Послушай, Элби. Необходимо, чтобы ты прикрыл меня. В помещение с компьютером вход разрешен только работающим сотрудникам. Сейчас я к их числу не отношусь. И если меня поймают, скандала не избежать.
— Скажи, что делать?
— Предупредишь по передатчику, если кто-то войдет в коридор возле кабинета.
— Без проблем.
Через десять минут я сидела за компьютером. Первой, чьи данные я запросила, была Надин. Ничего! Никаких операций! Я подняла ее личную медицинскую карту: она несколько раз лежала в разных больницах, в основном по поводу лечения своего синдрома, но никаких данных о проведенных ей исследованиях на донорство не было. Я наткнулась на протокол судебно-медицинской экспертизы ее тела. Надин Дэвидсон умерла насильственной смертью от травм, несовместимых с жизнью. Дата смерти совпадает с той, которую видела я.
Мои самые худшие опасения оправдались: эти люди были нелегальными донорами, и скорее всего, их убили. Для подтверждения своей теории я стала просматривать карты других доноров. Все сходилось. Ни слова о медицинских тестах в день смерти. Отчеты о вскрытиях рябили диагнозами: кто-то умер от болезни, кто-то от травм, как Надин, кто-то покончил с собой. Очевидно, все эти документы были подделкой. Я открывала карту за картой, искала протокол за протоколом, пока не заметила, что все эти люди хоть когда-нибудь, но обследовались в нашем центре, и здесь их всех наблюдал один врач: Рэйналд Долл — мой коллега, учитель и наставник.
— Сафина, в коридор вошли двое. Выходи! — предупредил Элби.
— Черт!
Я стала копировать данные Надин и нескольких других доноров на свой диск. Но загрузка шла довольно медленно.
— Элби, я не успеваю! Задержи их.
— Постараюсь.
Я слышала, как Элби обратился к ним за помощью. Он искал доктора Джозефа Пэта. Пока мои коллеги объясняли ему, как пройти в административный корпус, я закончила копировать файлы. Выключив компьютер, я схватила диск, натянула маску на лицо и рванула к выходу. Мы столкнулись в дверях. Я спокойно поприветствовала коллег и направилась следом за Элби.
— Кто это? — недоуменно спрашивали они друг у друга.
Как только дверь закрылась за нами, мы рванули к выходу. Добежав до моего кабинета за считанные минуты, мы влетели внутрь и закрыли дверь на ключ.
