Михаил Александрович Фонвизин
Иногда обстоятельства складываются таким образом, что историки не сразу могут исправить несправедливость, допущенную судьбой по отношению к тому или иному человеку. В полной мере это относится к Михаилу Александровичу Фонвизину, чья истинная роль в движении декабристов и российском общественном движении начала выясняться относительно недавно. Даже с источниками ему не повезло: не считая формулярного списка, мы узнаем о жизни Михаила Александровича до 1825 г. лишь из «Записок» его ближайшего друга И.Д. Якушкина.
Племянник знаменитого драматурга Д.И. Фонвизина, Михаил Александрович получил прекрасное образование, а вместе с ним стремление и любовь к свободе и справедливости. «Свободный образ мысли, – показывал он на следствии, – получил не от сообщества с кем-либо, но когда мне было 17 лет, из прилежного чтения Монтескье, Рейналя и Руссо, также древней и новейшей истории, изучением которой занимался с особой охотою».
В боевых действиях Фонвизин начал участвовать задолго до 1812 г., а в Отечественную войну вступил адъютантом А.П. Ермолова. Войну он провел в арьергарде при отступлении русской армии, прикрывая ее тылы, и в авангарде, когда она наступала, то есть всегда одним из первых встречался с противником.
Был эпизод, когда Михаил Александрович прискакал в село Марьино Московской губернии, чтобы предупредить родных о приближении французов. Из имения он выбирался уже на глазах французского авангарда, переодевшись в крестьянскую одежду. Позже он еще успел перехватить бригаду русских войск, в неведении двигавшуюся к столице, уже занятой противником.
Из Тарутинского лагеря Кутузов послал Фонвизина с казачьим отрядом партизанить в тылу французов. Ко времени сражения под Малоярославцем Михаил Александрович вновь успел присоединиться к Ермолову, на долю которого выпала задача взять город. Малоярославец шесть раз переходил из рук в руки, и в первых шеренгах сражавшихся неизменно оказывался Фонвизин.
Позже он прошел с армией всю Европу, в битве при Кульме под ним было убито пять лошадей, но присутствовать при капитуляции Парижа ему не довелось. В сражении под одним из бретонских городков Михаил Александрович, раненный пулей в шею, попал в плен. Оправившись от ранения, Фонвизин организовал военнопленных и захватил сначала арсенал, а потом и весь городок. Такое «самоуправство» весьма не понравилось Александру I, что на время задержало производство Фонвизина в генералы. Так или иначе, он к 27 годам стал полковником, и перед ним открылась неплохая карьера.
Но странный полковник не захотел, по его словам, удовольствоваться «пошлою полковою жизнью… и подробностями строевой службы… угождая врожденной склонности Александра и братьев к фрунтомании». Двукратное пребывание за границей открыло Фонвизину мир таких политических идей, о которых он, по его словам, «прежде не слыхивал». Зато он хорошо знал о других вещах, распространяя среди друзей «Рассуждение» дяди, Дениса Ивановича, где доказывалась противоестественность и безнравственность самодержавия и необходимость твердых законов.
Контраст между крепостнической Россией и Европой, между возможностями страны и ее далеким от этих возможностей реальным положением стал настолько невыносимым, что Михаил Александрович всерьез задумался об организации тайного общества или участии в затеях уже существовавших заговорщиков. В 1816 г. Якушкин принял его в Союз спасения, причем сделал это по настоятельной просьбе самого Фонвизина.
В тайное общество Михаил Александрович вступил зрелым человеком, героем войны 1812 г., командующим полком, личностью с устоявшимися взглядами на задачи и методы действий тайных обществ. Уже в 1817 г. Фонвизин работал над уставом Союза спасения. Он первым опомнился, услышав отчаянное предложение Якушкина о цареубийстве, и попытался отговорить его, ссылаясь на то, что ограничение абсолютизма не требует таких варварских мер. В конце концов, все согласились с доводами Фонвизина, хотя, как будет сказано ниже, дело оказалось не только в них.
Еще более возросла его роль в Союзе благоденствия. Это общество полностью отвечало тогдашним мыслям и планам Михаила Александровича. Недаром в списке членов Коренного совета Союза благоденствия, составленном на следствии, его имя значится первым. Именно с этим тайным обществом связан расцвет его политической деятельности. В 37-м и 38-м егерских полках, где он служил, запрещается употребление палок, открываются ланкастерские школы для солдат. В 1819 г. Фонвизин создает в Москве тайное общество, видимо, один из филиалов Союза благоденствия.
В 1821 г. по его инициативе в Москве созван съезд представителей управ Союза, чтобы решить дальнейшую судьбу тайного общества. Выступая на нем, Фонвизин предложил новую структуру декабристской организации. Ее члены должны были делиться на три разряда: главный совет, исполнители и нововводимые, причем последние не могли знать тайных целей общества и занимались чисто филантропической деятельностью. Предложения Фонвизина съезд не принял, но идея создания конспиративной организации в декабризме, как мы знаем, победила.
Правда, сам Михаил Александрович новой организации почти не увидел. Он не выдержал, как уже упоминалось, усиливавшейся в армии муштры и в 1822 г. вышел в отставку. К этому времени относится его последний разговор с бывшим командиром А.П. Ермоловым. Встретив Фонвизина, прославленный генерал воскликнул: «Пойди сюда, великий карбонари! Я ничего не хочу знать, что у вас делается, но скажу тебе, что он (царь. – Л.Л.) вас так боится, как я бы желал, чтобы он меня боялся».
В 1822 г. Михаил Александрович женился на Наталии Дмитриевне Апухтиной (одна из возможных прототипов Татьяны из «Евгения Онегина»). Уехав с женой в поместье, Фонвизин, вышедший в отставку генералом, исчезает с политической арены до декабря 1825 г. Узнав о восстании в Петербурге, он спешит в Москву, чтобы возглавить выступление декабристов в старой столице. Когда Михаил Александрович прибыл в город, там уже знали о разгроме товарищей в Петербурге. Поднять восстание в Москве не удалось, дело ограничилось разговорами.
Во время следствия от арестованного генерала не узнали ни одного нового для следователей имени, не добыли никаких подробностей о заговоре. Потом было двадцать семь лет тюрьмы и ссылки, во время которых Фонвизин, как никакой другой декабрист, продвинулся в своем идейном развитии. Усердно занимаясь изучением работ французских утопических социалистов, он пришел к важному для будущего российского революционного движения выводу. По его мнению, Россия, в отличие от Западной Европы, может быть преобразована на социалистических началах посредством крестьянской общины. Этот вывод опережает сходные мысли А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, то есть тех деятелей, которые считаются родоначальниками «русского общинного социализма».
Фонвизин никогда не жалел о пройденном пути. М.И. Муравьев-Апостол рассказывал, что покидая Сибирь и расставаясь с остающимися там товарищами: «М.А. нас всех дружески обнял. Ивану Дмитриевичу (Якушкину. – Л.Л.) поклонился в ноги за то, что он принял его в наш т(айный) с(оюз)».
Михаил Федорович Орлов
Странные иногда встречаются натуры, вернее, загадочные. Вот, например, Михаил Федорович Орлов, внебрачный сын Федора Григорьевича, младшего брата в семье знаменитых екатерининских Орловых. От предков Михаил Федорович унаследовал стать, силу, рост, чеканный профиль мраморного Командора и веру в то, что историю, судьбу каждый человек, как и народы вообще, может сломать к своей выгоде. Он и ломал ее, пока была такая возможность.
