Он стал одним из основателей «Земли и воли» и горячим сторонником террористической борьбы с правительством. После распада «Земли и воли» Николай Александрович был избран членом Исполнительного комитета «Народной воли», однако и здесь продолжал отстаивать собственную точку зрения. Дело в том, что большинство членов Исполнительного комитета поначалу рассматривало террор как исключительный способ действий и в дальнейшем собиралось от него отказаться. Морозов же считал террор единственным действенным регулятором политической жизни России. Не найдя общего языка с товарищами, он вместе со своей гражданской женой Ольгой Любатович уехал за границу. Здесь Морозов окончательно выработал новую террористическую тактику, названную им «теллизмом» (по имени легендарного лучника Вильгельма Телля).
Жизнь в безопасной, но скучной Швейцарии, среди эмиграции, с нудным постоянством ссорившейся друг с другом и интриговавшей по пустякам, не могла удовлетворить кипучей натуры Николая Александровича. Он рвался к товарищам, начинавшим последний акт борьбы с правительством. 28 января 1881 г. при попытке нелегально вернуться в Россию Морозов был арестован. Судили его на «процессе 20-ти» и приговорили к пожизненному заключению в крепости (отбывал наказание в Петропавловской, а позже Шлиссельбургской крепостях). Казалось бы, жизнь «одетых камнем» в этих тесных казематах и заканчивается, но в отношении нашего героя это правило не сработало. В стенах крепостей только началась вторая, и большая половина его жизни.
Здесь им было написано 28 томов различных произведений, которые, что удивительно, ему удалось сохранить и вывезти из крепости после освобождения в 1905 г. Впрочем, это не единственное чудо, которое Морозову удалось совершить, находясь в заключении. Условия содержания узников привели к тому, что у него началась цинга, а затем открылся и туберкулез. Тюремное начальство, да и доктора, привыкшие к такому развитию событий, заранее похоронили очередного заключенного, сломленного болезнями. Однако Морозов каким-то образом сумел вылечить себя сам, изумив тюремных эскулапов.
За долгие годы отсидки он выучил 11 иностранных языков, что помогло ему при написании работ по химии, физике, математике, астрономии, истории, политэкономии. Ознакомившись с периодической системой Д.И. Менделеева, Морозов выдвинул гипотезу о существовании инертных газов, позже подтвержденную учеными. Он отстаивал еретическую по тем временам мысль о том, что атомы представляют собой сложные и разложимые структуры, в которых скрыта огромная энергия. Кроме того, идея разложимости атомов дала ему возможность предсказать возможность проведения искусственного синтеза и взаимопревращения элементов.
Николай Александрович упорно подвергал сомнению теорию относительности А. Эйнштейна, выдвигая против нее все новые и новые аргументы (позже и сам автор говорил об относительной верности своей теории). Проблемам всемирной истории были посвящены его книги «Откровение в грозе и буре» и 10-томный «Христос. История человеческой культуры в естественно-научном освещении». В них он передвинул все известные даты Древней истории на 400 лет, за что подвергся жесткой и справедливой критике историков-профессионалов. Интересно, что его концепция в конце XX века была с тем же успехом подхвачена группой авторов, возглавляемой академиком РАН математиком А.Т. Фоменко. (Господи, ну почему ни один историк до сих пор не подверг критике хотя бы таблицу умножения или бином Ньютона?!)
В 1911–1912 гг. Морозов арестовывался еще дважды, проведя в заключении в общей сложности около 30 лет. Это не помешало ему с 1909 по 1932 г. исполнять обязанности председателя Русского общества любителей мироведения. Постепенно Николай Александрович из террориста превратился, по его же словам, в «эволюциониста». Во всяком случае, большевистских взглядов он никогда не разделял, поскольку считал их методы действия абсолютно недемократическими. Таким образом, социализм оставался для него заманчивым, но далеким идеалом. Движителем же прогресса в современных условиях наш герой считал теперь капитализм, способствовавший развитию производства и науки. На выборах в Учредительное собрание в 1917 г. он проходил по кадетским спискам.
Не ослабел интерес Морозова к научным проблемам и в годы советской власти. В родном имении Борок, оставленном ему новым правительством, Николай Александрович создал научный центр (теперь Институт биологии внутренних вод РАН и Геофизическая обсерватория). С 1918 г. он назначен директором Ленинградского научного института им. П.Ф. Лесгафта. Первый полет на аэроплане Морозов совершил еще в 1910 г., а позже создал первый в мире герметический авиакостюм (прообраз современного космического скафандра). Он же изобрел пояс для воздушных шаров, позволяющий им при необходимости превращаться в парашют.
По совокупности научных достижений Николай Александрович был избран почетным академиком АН СССР. Умер он в 1946 г., подтвердив тем самым знаменитый завет, гласящий, что в России надо жить долго.
«И пошла такая круговерть…»
Когда человеку, желающему говорить, зажимают рот, то тем самым ему развязывают руки.
А.Д. Михайлов
Учредителями «Народной воли» стали 10 человек, 10 первых членов ее будущего Исполнительного комитета (ИК). Среди них оказались Желябов, Фроленко, Александр Михайлов, Перовская, Морозов и др. Они изначально мыслили свою организацию как боевую, и каждый из них прошел долгий путь от участия в кружках начала 1870-х гг. до признания террора главным способом своего действия. Народовольцы начали, как любая организация нового типа, с пересмотра прежних и выработки собственных программных документов.
Программа «Народной воли» открывается уверенным и четким заявлением: «По основным своим убеждениям мы – социалисты и народники». Отбросив анархическое неприятие любого государственного устройства, народовольцы видели будущую Россию федерацией общинных союзов. Именно община по-прежнему являлась в их глазах главной экономической и политической ячейкой нового государства. Ее совершеннолетние члены все насущные вопросы решали на сходах, а в жизнь эти решения проводились выборными должностными лицами (старостами, сотскими, писарями, управляющими, мастерами и т. п.). Высшим органом власти на местах являлись управления, состоявшие из депутатов, выбранных общинами данной местности.
Верховным органом будущего государства должно было стать Учредительное собрание (другие названия: Союзное правительство, Земский собор, Народное собрание), имеющее всю полноту власти в общегосударственных вопросах. После обозначения основных положений народовольцы плавно переходили к постановке главной задачи своей партии. Она состояла в том, чтобы «произвести политический переворот с целью передачи власти народу». Слово «передача», достаточно неожиданное в данном контексте, требует хотя бы самого общего пояснения.
Ведь за ним стоят десятилетия мучительных споров, несправедливых (а порой и справедливых) обвинений в отступничестве, тяжелые ошибки, чрезвычайно быстрая и излишне жесткая реакция на них. Указанное слово означало, что политический переворот производится группой лиц, и в случае удачи именно эти люди оказываются на какой-то, возможно, длительный срок у кормила власти. Какие тут могут быть гарантии того, что среди них не найдется человека с замашками диктатора, соблазненного примером сказочного взлета Наполеона Бонапарта и желающего самолично вершить судьбы миллионов людей?
