— Да, — кивнул Ильгерт, выгребая ложкой остатки супа. Откуда такой зверский аппетит? Натренировался, проголодался? — Следующий будет по плаванию. В бухте уже заводь готовят, плетут защитный купол от ветра и высоких волн. Но как по мне, чем каждый раз читать столько заклинаний, лучше сделать один артефакт и успокоиться. Дядя Нэт, скажите, Этан ведь может такой сделать?
— Не знаю, — усмехнулся Кеннет, вылавливая ложкой листики зелени из супа. — Спроси у него сам.
У мальчика так глаза загорелись, что его названный дядя всё понял. Глава Клана Смерти только что угодил в расставленную для него ловушку.
— Ой, а можно, правда? Я очень хочу посмотреть на мастерскую Этана. Он чудеса на свадьбе творил. Я никогда прежде не видел работу с магическим полем того колоссального размера, что есть у клана. Пятнадцать артефактов пришлось перенастроить, чтобы включить лину Хельду в общую защиту. Мы с Бояной чуть с ума не сошли. До утра за Этаном хвостиками ходили. Он обещал показать как делает клановые артефакты. Один маленький-премаленький и самый простой.
— Он был настолько пьян? — хмуро спросил Кеннет.
Щеки Ильгерта вспыхнули румянцем. Под тяжёлым взглядом Ксанира воспитанник нервно провел пальцем по скатерти, прикусил губу и продолжил:
— Бояна его уговорила. Мы хотели вместе поехать в мастерскую, если вы не против.
— Я против, — припечатал отец Кеннета. — Ни одно ведьминское отродье не преступит порог мастерской, где хранятся клановые секреты. Не удивлюсь, если дочь Станы приворот использовала или ещё какую манипулятивную дрянь из арсенала матери. Забудь, Ильгерт, ноги её там не будет.
Над столом повисла тишина. Даже Иллая не стала заступаться и гасить раздражение мужа. Только не ради Бояны. Ненависть к ведьмам у старшей четы Делири была пламенной. Ильгерт ссутулился и спрятал руки под стол. Кеннет чувствовал, как в нём бурлила сила тёмных и рвалась наружу. Коротким вышел ответ, злым.
— Я ведь тоже ведьминское отродье.
Глава клана прикрыл глаза. Давно сил не было терпеть выпады отца и молчаливую отстранённость матери. Утешать себя, что когда он женится и переедет в собственный дом, мучения закончатся. Традиции клана требовали уважать родителей. Но иногда нетерпимость отца переходила границы разумного. И что самое неприятное — Ксанира было невозможно поставить на место. Десятки скандалов в предыдущие двадцать лет заканчивались одинаково. “Не смей так со мной разговаривать, щенок! Это мой клан! Я позволил тебе получить главенство только ради спасения твоей никчёмной жизни! Всем, что у тебя есть, ты обязан мне!” Аргументы, доводы, угрозы, сделки, ультиматумы — не работали. Ксанир оставался глух и непреклонен. Кеннет до сих пор ловил себя на мысли, что желает смерти отцу. Лёгкой и безболезненной. Лишь бы он оставил его в покое. Но потом наваливался такой стыд, что хотелось провалиться сквозь землю. Отец — упрямый старик. И он любит свою семью. Хоть и настолько своеобразно.
Пора собирать вещи и уезжать из особняка. Звать архитектора, распечатывать резервные фонды, выворачивать карманы и вкладываться в строительство. Жить в доме, где есть только Хельда и их будущие дети. А с родителями семейные отношения можно поддерживать на расстоянии. И ничья гордость при этом не пострадает.
Ильгерта только жаль. Мальчик не заслужил такого отношения. И думая, что отца всё же придётся осадить, Кеннет набрал в лёгкие воздуха, и тут заговорила Хельда:
— Разве у Верховной нет более простого способа получить секреты клана? Сомневаюсь, что хозяйка этих земель стала бы подсылать шпионить собственную дочь, когда может приказать — и любой фитоллиец принесёт желаемое на серебряном блюдце.
— Не любой, — выцедил сквозь зубы отец. — Я никогда не плясал под ведьминскую дудку.
— Клятва меча касается всех, — отрезал глава. — Хельда права, есть тысячи других способов сунуть нос в книги Этана. И я по-прежнему не думаю, что артефактору уровня Станы так уж нужны наши секреты. Однако допустить туда Бояну всё равно не могу. Существуют правила клана. В мастерскую дозволено заходить только с разрешения единственного работающего там мага и при согласии главы. Это понятно, Ильгерт?
— Да, — тихо ответил воспитанник, — я напишу Бояне, что экскурсия отменяется.
— Но Ильгерт ведь получил твоё разрешение? — спросила Хельда, трогая мужа за рукав. — И сам Этан дал согласие. Значит, если больше нет никаких правил и ограничений, ему можно посетить мастерскую?
Сын Мари не поднимал взгляд, но Кеннет по его порозовевшим ушам понял, что парню приятно заступничество жены “дяди Нэта”. Ильгерт даже плечи расправил, зажмурился и прошептал “спасибо”.
— Да, можно, — сдался глава, внимательно наблюдая за реакцией Ксанира. Он был недоволен, но резких выпадов больше себе не позволял. Дадут боги, его выдержки хватит до конца ужина. — Я распоряжусь, чтобы тебе заложили повозку. Но есть ещё одна проблема. Я буду в ближайшие дни очень занят, а тебе лучше не ездить туда одному.
— Не такая уж проблема, — Хельда подмигнула воспитаннику, — конечно, если дорогой супруг доверит почётную миссию сопровождения мне. Свободного времени теперь полно, а сидеть в особняке без дела невыносимо скучно.
Парень заёрзал на стуле от нетерпения и восторга, а Кеннет в очередной раз подумал, какое сокровище ему досталось в жёны. И пускай Хельда пока не хочет своих детей, в её сердце столько любви и сострадания, что хватает всем.
— Да, вы можете поехать вдвоём.
— Завтра, — уточнила жена. — После разговора с Амелией. Не знаю, насколько я там задержусь, но Ильгерт, будь готов к обеду.
— Спасибо, лина Хельда! — ответил воспитанник с самой счастливой из своих улыбок.
Глава 6. Ночной разговор
После ужина желание съехать из особняка немедленно чуть-чуть угасло, но разгорелось вновь, стоило зайти в ванную комнату рядом с кабинетом. Кеннет ненавидел маленькую клетушку. Родители продолжали пользоваться большой купальней, а он продолжал уговаривать себя на компромиссы.
— Хватит, — сказал глава собственному отражению в зеркале.
У любого терпения есть предел. Ситуация с Ильгертом стала последней каплей. Официально свадьба состоялась. Никто не мешал начать строительство. Кеннет умылся, закрыл кран и пошёл в спальню.
Хельда стояла у окна, расчёсывая длинные волосы. Гребень легко скользил по блестящим прядям, сквозь тонкую сорочку просвечивало нагое тело. Кеннет подавил желание порвать на жене те тряпки, что мешали прикоснуться к её коже. Но никак не мог избавиться от фантомного аромата сладости, будто бы исходящего от неё.
Нужно было срочно отвлечься, иначе важный разговор не состоится. Глава клана “переведёт тему” точно так, как сделал в их первую ночь.
“Угомонись”, — прошептал он сам себе, больше обращаясь к мужской части своей природы, чем к разуму.
— Ты не злишься за то, что я сказала Ксаниру за столом? — не оборачиваясь, глухо спросила Хельда. — Не хотела нового скандала, но и промолчать не могла.
