— Готово, — пробормотал Этан. — Разряд.
В ритуальном зале ударила молния. Ослепительно яркая, совершенно бесшумная, но запах озона различался отчётливо.
— Нет, — сказала Бояна, разглядывая бледно-жёлтое свечение над головой Кеннета.
— Ещё раз, — не сдавался маг.
— Вложи больше силы.
— Нельзя, будет удар. Я неделю тренировался. Силы ровно столько, сколько требуется.
Я закрылась ладонью от второй вспышки. Бесшумная гроза не проливалась дождём, но и вернуть Кеннета была не в силах. Сколько бы не вкладывал Этан, сколько бы я не ждала, что муж поморщится или закашляет.
“Мёртвым не нужна власть, — сказал Ксанир Кеннету, когда передавал ему главенство над кланом. — Забота, преданность и любовь тоже. Тело сгорит на погребальном костре, и от тебя ничего не останется. Я хочу, чтобы ты жил, сын”.
Слышишь, Кеннет? Это всё, чего мы хотим.
Я согласна уйти с тобой из клана, бродить по диким, не заселённым землям. Потерять всё, но только не тебя.
— Давай ещё раз, — со слезами в голосе попросила Бояна. — Давай ещё раз, Этан.
Он сложил руки перед грудью и что-то прошептал. В ладонях зажёгся слабый огонёк. Он трепетал между пальцами мага, а потом стал молнией.
“Всё можно исправить. Я хочу, чтобы ты…”
Жизнь вернулась к Кеннету судорожным вдохом. Он открыл глаза, захрипел и сжал в кулаках края простыни. Я больше не могла стоять возле ширмы. Бросилась к изголовью операционного ложа и обняла любимого мужа. Целовала его холодный лоб, порозовевшие щёки, подбородок.
— Я люблю тебя, люблю…
— Я тоже тебя люблю, — ответил он и потянулся ко мне, сбросив с груди уже ненужные трубки. — У нас получилось? Я свободен?
— Да, да.
Жив, свободен и любим.
А всё остальное не стоит пепла с погребального костра. Обиды, ссоры…
Я рожу нашего ребёнка, построю школу и добьюсь лучшего будущего для сирот клана.
Остался всего один крупный камень на нашем пути. Паучиха с её покровителем. Но и с ней можно справиться, я верила в это.
Конец
