— До зимы ещё далеко, — холодно сказала Стана. — Поэтому я просила тебя не строить планы. Вероятнее всего, ты снова поедешь учиться.
— Ты совсем не жалеешь мою бедную голову, — Велена в ответ сердито надула губы. — Если она распухнет от знаний и станет в два раза больше, то кессанийский принц откажется от выгодной партии. Это же будет кошмар для Фитоллии!
— Нет, только для тебя, дочь. Потому что старых, некрасивых и холостых принцев в других королевствах хватает.
— Калеки тоже есть, — Велена обходилась без церемоний. В открытую намекала на сына короля Бессалии. — Так что теперь? Всю жизнь теперь чахнуть над книгами, создавая образ идеальной невесты? А то кто попало в мужья достанется? Нет, мама, я хочу в клан на праздник. Танцевать!
— Оставим этот разговор, прошу тебя, — Верховная отпустила локоть мужа и шагнула к дочери, — хотя бы до конца ужина. Ты знаешь, как я отношусь к танцам в клане после нескольких бочек вина...
— Дорогая, — с легким нажимом позвал жену лин Аринский. — Кессанийский принц не упустит такую партию даже будь наша дочь глупой и страшной, как сама смерть. Я думаю, нет ничего предосудительного в желании молодой лины отдохнуть в компании ровесников. Пусть это будет нашим подарком за закрытую на "отлично" сессию. А если тебе так не спокойно, мы можем сопроводить Велену лично. Если глава клана не будет против.
Инквизитор вопросительно посмотрел на Кеннета, впрочем, прекрасно понимая, что отказ услышит едва ли. Поставил в крайне неловкое положение одной фразой! Если Дамиан — покровитель Паучихи, приглашать его на праздник глупо. Вдруг всё происходящее — очередная интрига? Он знал, что дочь уговорит дядюшку Нэта разрешить ей приехать, а жена запретит. Понимал, что может сыграть роль миролюбивой третьей стороны, предлагающей разумный компромисс. Значит, муж Верховной хочет посмотреть на ритуал инициации лично?
— Дамиан, ты знаешь, я всегда рад видеть вас со Станой в клане, — ответил Кеннет. — Испытания воинов по традиции открыты для всех. Ильгерт приедет из Тёмной империи. Так что если среди твоих инквизиторов найдётся кто-нибудь достаточно молодой и отважный, то он может попробовать победить лучших юношей клана.
— А ведьм посоревноваться не приглашает, — фыркнула Стана, растеряв королевскую спесь. — Свежо ещё воспоминание, как три ведьмы, вчерашние школьницы, дали тебе, Эрику и Лиаму отпор?
— У нас ведь не только магические состязания. Если ведьмы согласятся выйти в круг, раздетыми до пояса, то могут приехать, — поддел её муж.
— Чтобы потом ваши воины всех моих девушек в храм потащили? — Верховная покачала головой. — Нет уж. Приедем в качестве гостей, раз Велене так хочется посмотреть.
Если бы я не наблюдала за четой Аринских так внимательно, ни за что бы не заметила, как они переглянулись, и Дамиан кивнул жене. Бездна! Что задумали эти интриганы?
— Тогда решено, — подвёл итог великий инквизитор. — И раз так, то прошу к столу. Слуги уже устали с полными подносами ждать сигнала за дверями.
Перечить второму правителю Фитоллии никто не стал.
Глава 12. Как испортить аппетит за ужином
Обещанная Станой экзотика не внушала доверия. Кеннет хорошо помнил то время после переезда на острова, когда в моду вошли морепродукты. Обрадованные дешёвым уловом повара сначала набросились на рыбу, а потом перешли к моллюскам, крабам и кальмарам. Особым шиком считался живой осьминог. Совсем маленький детёныш, поданный в чашке с крышкой, чтобы не сбежал. Его полагалось зажать двумя деревянными палочками, засунуть в рот, попытаться прожевать и быстро проглотить. Главное — не думать, что он может присосаться щупальцами к пищеводу. Хотя Кеннту в первый раз именно так и показаось. Глава Клана Смерти краснел, бледнел, икал и давился, а Верховная ведьма мастерски изображала сочувствие.
“Это всего лишь еда, Кеннет”.
Стерва. Жаль, в тот момент клятва меча запрещала выражаться вслух. Но сейчас, хвала богам, он мог отказаться от опасных для пищеварения блюд и не завидовать больше Дамиану Аринскому. У мужа Станы в первую же трапезу обнаружилась непереносимость устриц. Он сбрызнул одну лимонным соком, подковырнул специальной вилкой, съел и тут же покрылся красными пятнами. Ведьмы кричали на весь дворец: “Лекаря! Лекаря!” Великий инквизитор ещё и задыхаться начал. Его с трудом вырвали из лап бездны.
“Всё, — поклялась Стана, — с этого дня ты ничего, выловленного из моря, пробовать не будешь!”
Можно подумать, инквизитор был против. Хлебал любимый сырный суп и посмеивался над страданиями остальных. Однако сегодня и у него лицо вытянулось.
— Это шутка? — спросил Дамиан, когда перед ним поставили тарелку с шестью панцирями улиток. — Просто красивая подача, или как?
— Или как, — ответила Верховная, расстилая салфетку на коленях. — Улиточное мясо приготовили отдельно, нарезали кубиками, смешали с маслом, луком, морковью, специями и положили обратно в панцирь. Не волнуйся, любимый, это съедобно и безопасно. Улитки садовые. Они никогда не видели моря.
Хельде стало дурно. К слабости и почти естественной из-за начала беременности бледности добавилась тошнота. Жена прижимала платок к губам.
— Выход справа, — подсказал Кеннет. — Почти все в курсе твоего положения. Ты не нарушишь этикет, если ненадолго выйдешь.
— Я потерплю, — ответила мужественная Хельда. — Спасибо, что не живыми подали.
И тем не менее у главы клана руки чесались достать артефакт, определяющий яд в пище. Подозрения Пруста, что именно Стана отдала Паучихе приказ убить Хельду безнадёжно портили аппетит и весь вечер. Удобнее момента не придумаешь. Экзотическая пища, браслет-фальшивка на запястье жены. Море слёз и почти искреннее признание от Станы: “Прости, я не думала, что так получится”. А он даже отомстить не сможет. Не будет иметь магического права. Если обнажит меч — его отправят на казнь за покушение на жизнь правительницы Фитоллии.
Бездна, как тяжело.
Кеннет уже один раз подозревал Стану и ошибся. Тогда это стоило ему свадьбы с любимой женщиной и двадцати лет с клятвой меча сюзерену, а не законной жене. Вроде бы не должен повторять ошибок. Доверять ведьме. Но теперь на кону стояло ещё больше. Жизнь Хельды и их нерождённого ребёнка.
— В Пекло, — проворчал Аринский, доставая определитель яда на серебрянной цепочке. — Я не притронусь ни к одному блюду, пока он не загорится зелёным.
Верховная оскорблённо молчала. Ведана стала ещё тише чем была, а Велена с любопытством заглядывала в тарелку отца, пока над панцирями раскачивался артефакт. Камень в серебряной оправе стал зелёным.
— Будто бы я не нашла бы способ убить тебя без свидетелей, — протянула Стана. — Знала бы, что ты такой зануда, не вышла бы за тебя замуж.
— Поздно сокрушаться, дорогая, — вздохнул инквизитор, убирая определитель яда в карман. — Теперь тебе придётся терпеть моё ворчание до конца своих дней.
