Гийон захлопнул книгу и бросил ее на стол. Как все просто, как складно! И ни слова о том, почему все эти люди пошли на это. От чего убегали, чем были больны и сколько денег потратили за возможность проснуться еще раз.
В отличие от Гийона, Сианна не стала щадить здоровье Кайлин и устроила ей настоящий "разгон" на своем темно-синем седане. Выходя из машины на подземной парковке здания медицинского центра, Кайлин мысленно поблагодарила Бога за спасение. Они ехали не более десяти минут, но Кайлин на самом деле уже подумывала выскочить из машины на ходу.
Сделав несколько глубоких вдохов, она медленно поплелась за Сианной к лифту.
— Шевелись, у меня мало времени! — крикнула девушка, даже не оборачиваясь в ее сторону.
Кайлин демонстративно остановилась посреди парковки в ответ на это.
— Ну, что еще? — застонала Сианна.
— Ты можешь меня ненавидеть! Ты можешь презирать меня! Но унижать меня ты не имеешь права!
— Кто ты такая, чтобы указывать мне?
— Я прежде всего человек, которого ты не знаешь.
— Еще чего! Ты пробужденная, прикрепленная к Гийону.
— Пусть и так, но для тебя я — Кайлин Рудецкая. И поверь мне на слово, если еще раз ты позволишь себе шикнуть на меня, я развернусь и уйду в неизвестном направлении, а перед своим начальником за этот инцидент отвечать будешь ты.
— И ты тоже!
— Ради тебя, я выдержу даже это!
Сианна склонила голову, размышляя над ее словами, затем повернулась и ответила:
— Для таких, как мы, ты навсегда останешься пробужденной. Ни положение в обществе, ни гражданство этого не изменят. И мы всегда будем презирать тебя, просто потому, что это — ты. А теперь, госпожа Рудецкая, не соблаговолите ли Вы проследовать за мной?
— Соблаговолю, — ответила Кайлин и пошла вперед.
Глава 8
"Человек — существо социальное. Мы живем рядом друг с другом, общаемся, взаимодействуем. И это вроде бы нормально, так и должно быть. Но иногда в этом социуме мы превращаемся в стадо. Почему мы теряем собственное лицо? Почему позволяем кому-то управлять нашим поведением? Мы говорим, что боремся за собственные идеи. Но разве таким образом мы должны отстаивать то, во что верим? И на самом ли деле наши убеждения истинны? Может, кто-то слишком часто нашептывал нам на ухо о том, что это действительно так? Может и не наша это вера на самом деле?"
Из разговора от 17.11.3565
Холл приемного отделения медицинского центра был битком набит пациентами. Даже в этом месте, где все, казалось, должны были быть равными, кто-то очень заботливый отвел специальную смотровую комнату "для пробужденных".
Кайлин огляделась вокруг. Коренные жители ожидали приема на мягких сидениях, расставленных в ряды у стены, в то время как пробужденные восседали в отдельной очереди на пластиковых табуретках напротив.
— Постой здесь, я сейчас.
Кайлин даже не успела заметить, куда именно направилась Сианна. Оставшись одна посреди всех этих людей, с презрением и усталостью смотрящих на нее, она покосилась в сторону близких "по происхождению" пробужденных и встала возле одного из них.
— Вы на прием? — спросил недовольный мужчина, лет сорока пяти.
— Да.
— В таком случае, я — последний, — буркнул он и тяжело вздохнул.
— Я буду за Вами.
— Еще бы, — промычал в ответ мужчина и отвернулся от нее.
За те двадцать минут, что она проторчала в этом месте, приемное отделение заполнилось людьми до отказа.
Воздуха стало не хватать, и раздраженные пациенты начали разговаривать друг с другом уже на повышенных тонах.
— Да, сколько можно?! — послышался громкий возглас.
— Извините.
— Да, ты уже второй раз мне на ногу наступаешь! Чего вообще толчешься здесь! Иди туда, к своим!
— Какая разница, там тоже места нет!
— Большая!
— Омар Канели!!! — прокричала очередная медсестра, вышедшая "в свет", обращаясь к очереди коренных.
— Простите! — подала голос молодая пробужденная с окровавленной повязкой на руке. — А когда нас начнут принимать?
Девушка покосилась в ее сторону, и, сделав вид, что обращаются не к ней, повторила фамилию очередного пациента.
— Да, сколько это будет продолжаться! — закричал пожилой мужчина, сидящий возле нее. — Неужели нельзя принимать всех по одной очереди?!
Ему стали поддакивать отдельные голоса из группы пробужденных и вскоре все переросло в настоящую ругань. Кто-то из "коренных" пригрозил подровнять возмущающимся челюсть. Пробужденные не остались в долгу и повскакивали со своих мест.
Кайлин наблюдала за происходящим со стороны: теперь большинство из присутствующих, казалось, чудесным образом исцелилось. Хромающие вышагивали вперед, позабыв о своей боли, "умирающие" поднимались со своих мест, чтобы в "последний раз" сказать окружающим, что они думают по этому поводу. Только одна девушка, сидящая в ряду коренных, вдруг побелела и начала оседать на стуле.
Кайлин хотела позвать на помощь, но никто вокруг ее не слышал. Медицинский персонал растворился, предоставив пациентам полную свободу действий.
Кайлин сделала несколько шагов вперед, но кто-то сзади толкнул ее и она, даже не поняв, что произошло, упала на пол.
Люди бросились друг на друга, как голодные звери, выкрикивая угрозы и междометия. Все они были настолько охвачены этим занятием, что не заметили, как молодая девушка сползла со своего места на пол, держась руками за живот.
Кайлин поднялась на ноги и, распихивая кричащих локтями, попыталась подобраться к ней, но лицо внезапно возникшей перед ней женщины и удар в челюсть, снова помешали ее намерениям.
Кайлин оказалась на полу. Кто-то топтался по ее ногам, и, казалось, вот-вот должен был наступить на голову. Кайлин привстала на колени и поползла вперед. Она попыталась прокричать "помогите", "ей плохо", но все были слишком "заняты", чтобы ее услышать.
Кайлин потеряла девушку из виду. Перед глазами маячили только чьи-то ноги, и она поняла, что даже если найдет эту девушку, вытащить ее из толпы все равно не сможет. Кто-то наступил Кайлин на спину, и она прижалась к полу. Нужно было встать. Нужно. Кайлин собралась с силами, и оказалась стоящей на ногах среди беспорядочно колотящих друг друга людей. Она обернулась и увидела перед собой чей-то кулак. "О, черт!" — только и успело пронестись в ее голове.
— Кайлин! Кайлин!!!
Кто-то слишком сильно кричал ей на ухо.
— Не тряси, — прохрипела Кайлин, пытаясь совладать с адской головной болью.
— Вставай, дура, вставай!
— Сианна?
