Спросив драгун, где офицеры, и получив ответ, что все убиты, причем в этот момент мимо него пронеслась лошадь князя Андроникова, Пфель собрал человек двадцать драгун и через выемку и обоз бросился в атаку на стрелявших немцев – и большинство последних было изрублено. Затем, выехав на большую поляну, он увидел ротмистра Косарева с собравшимися возле него бойцами 3-го взвода.
Получив приказ взять несколько драгун, найти подполковника Ягмина и узнать обстановку, Пфель, проехав через лес, на краю широкого луга нашел подполковника с эскадроном Его Величества – готовившегося атаковать германский обоз. Над лесом, где стоял подполковник Ягмин, начали разрываться неприятельские гранаты.
Ротмистр Косарев, собрав оставшихся драгун 6-го эскадрона, двинулся в направлении штаба полка, забирая с собой захваченные немецкие ящики и повозки. Отбитые германские орудия были вывезены впоследствии.
При возвращении 6-й эскадрон встретил разведывательный эскадрон 5-го драгунского Каргопольского полка, а затем 1-й дивизион нижегородцев, возвращавшийся после предполагавшейся атаки германского обоза.
5-й эскадрон атаковал в центре между 4-м и 6-м эскадронами, причем ротмистр князь Чавчавадзе был ранен в тот момент, когда старался вывезти германские орудия.
Из десяти офицеров 2-го дивизиона уцелел один ротмистр Косарев. Ранен подполковник Ягмин. В 4-м эскадроне убиты прапорщики Потоцкий и Исаев 2-й и ранены ротмистр Наврузов и корнет князь Вачнадзе. Последний был ранен в нижнюю часть живота – упал и потерял сознание. Очнулся он уже в плену у немцев – среди сибиряков. Там ему сделали перевязку, а на следующее утро, когда немцы под напором русских частей отошли, он был освобожден и впоследствии направлен в Собственный Государыни Императрицы Александры Федоровны лазарет. Из 112 драгун уцелело 37. В 5-м эскадроне был убит корнет князь Чхотуа 2-й, ранен ротмистр князь Чавчавадзе и контужен штабс-ротмистр князь Чхотуа 1-й. Драгун выбыло из строя (в трех взводах) – 12 убитыми и 30 ранеными. В 6-м эскадроне убиты штабс-ротмистр князь Казаналипов и поручик князь Андроников, а драгун осталось в строю в трех взводах 27 человек. Князь Андроников, у которого во время атаки была убита лошадь, долго боролся в пешем строю с окружившими его немцами – пока не погиб геройской смертью у германского орудия.
Интересно привести выдержки из германского описания боя 10 ноября:
«В 7 ч. 30 м. утра авангард 49-й резервной дивизии XXV резервного корпуса переходил через железнодорожное полотно к юго-востоку от Галкова. Адский огонь, направленный спереди, справа и слева и с левой стороны тыла, вынудил пехоту развернуться.
Засвистели плети по изнуренным лошадям, галопом прогремели батареи по железнодорожным рельсам и встали на позиции у высоты 229, непосредственно за пехотой. В то же мгновение затрещали первые выстрелы по массам неприятельской пехоты у фольварка Гальковек и по стоявшим еще там русским батареям, застигнутым совершенно врасплох. Атаковавшие оттуда и от Спановичей густые массы были сломлены этим огнем и огнем тяжелой гаубичной батареи майора Ангера, вставшей справа и сзади полевой артиллерии. Но волна за волной с востока, запада и сзади, а также и с севера бросались земляного цвета фигуры на мужественно, на все стороны сразу, защищавшуюся часть. Не один артиллерист пал жертвой флангового пулеметного огня подошедшего от Колюшек локомотива. Три выстрела заставили его отойти.
Тогда, к северу от железной дороги, из леса ринулась волна русских драгун во фланг и тыл авангарда. Более половины всадников пало от огня 2-й и 11-й рот 227 полка, но все же еще более сотни сабель просвистало над головами артиллеристов, в особенности над тяжелой батареей. Потом волна перебросилась через железнодорожное полотно, устремилась на передки и легкие обозные колонны и закружила их в общем вихре. Галопом двинулась она дальше, к дивизионному штабу, находившемуся в 400 метрах от железной дороги. Генерал-лейтенант фон-Венкер, вместе со своими офицерами Генерального штаба, быстро собрал отряд из людей всех родов оружия: вожатых артиллерийских колонн, чинов штаба корпуса, телеграфистов и телефонистов, велосипедистов главного командования. Много всадников погибло в столкновении с ними. Из лихой атаки едва ли вернулся хоть один драгун»86.
Из этого описания видно, что нижегородцы атаковали тяжелую гаубичную батарею майора Ангера и прикрывавших ее 2-ю и 11-ю роты 227-го пехотного резервного полка.
Оценивая бой 10 ноября, следует отметить следующее:
1. Полное незнакомство дивизионных и эскадронных командиров с обстановкой – что очень затрудняло ориентировку и принятие необходимых решений. Приходилось принимать самостоятельные решения, руководствуясь только ближайшей обстановкой, вне зависимости от общего положения дел. 1-й дивизион не был извещен об атаке 2-го дивизиона. Зная об атаке, он мог бы поддержать ее действиями во фланг атакованного 2-м дивизионом противника.
2. Необъяснимое бездействие других полков Кавказской кавалерийской и 5-й кавалерийской дивизий, находившихся вблизи района атаки. Надо полагать, что использование целого кавалерийского корпуса для поддержки или, по крайней мере, для дальнейшего развития атаки могло бы привести к огромным результатам – возможно, к полному разгрому прорывающейся группы германской армии.
17-й Нижегородский драгунский полк. Император проводит смотр, 1909–1910 гг. За ним – командир полка полковник Я. Ф. фон Гилленшмидт.
Наградами полку за дело 10 ноября стали: орден Святого Георгия 4-й степени ротмистрам князю Чавчавадзе и Наврузову и посмертный – поручику князю Андроникову. Георгиевское оружие было пожаловано подполковнику Ягмину, ротмистру Косареву, штабс-ротмистру князю Чхотуа и корнету князю Вачнадзе. Ротмистр Ден представлен к производству в подполковники – за отличие.
Таким образом, атака в конном строю под Колюшками оказалась удачной – и как отмечал советский военный историк Г. К. Корольков, «часть герм[анской] пехоты была изрублена и смята, захвачена тяжелая батарея у северной окраины Борово, и германцы, ошеломленные неожиданностью, на значительное время ослабили свой натиск»87. Овладев 4 тяжелыми орудиями, доблестный полк потерял павшими 5 офицеров. Но драгуны выручили свою пехоту – увидев прорывающуюся из окружения части 49-й резервной дивизии противника, они атаковали последнего в конном строю, несмотря на рубленый лес – то есть в неблагоприятных для действий кавалерии тактических условиях.
Проявил себя в ноябрьские дни Лодзинской операции и Туркменский конный полк.
В открытке с фронта фронтовик вспоминал, как его эскадрон в ночь на 16 ноября показал себя в деле, атаковав пехоту противника: «рубили и резали как собак», задержав неприятеля на 5 часов (благодаря этому благополучно ушли обозы). Трофеями эскадрона стали 5 пулеметов, зарядный ящик и 5 лошадей, а урон противника «страшно большой»88.
