Щеки лорда Адерли покрылись пятнами.
– Да как вы не поймете, – проговорил он сквозь зубы, – я же защитить вас пытаюсь. Именно потому, что вы не дома, вам следует во всем меня слушать.
– Я весьма вам благодарна за помощь, – чуть сдержанней отозвалась Женя, – но не перегибайте.
Лесли Адерли бросил короткий взгляд на служанку. Та спохватилась и спешно выскользнула из обеденной. А лорд поднялся и, быстро преодолев расстояние, опустился на стул прямо рядом с Женей.
Выражение его лица изменилось и приобрело какие-то испуганные черты. Он протянул руки на стол, словно собирается взять за пальцы, и проговорил, глядя в глаза:
– Дорогая леди Джини Волье, вы должны понять, что я делаю все ради вас. Вы ворвались в мою жизнь, подобно урагану, и перевернули все с ног на голову. Да, прошло слишком мало времени, но я и минуты не могу прожить, не думая о вас.
– Выплясывая с дочкой судьи, вас это не беспокоило, – заметила Женя, не удержавшись от комментария. Хотя на самом деле это признание вогнало в ступор.
Лесли как-то болезненно улыбнулся и сказал:
– Не стоит ревновать, миледи.
Женя даже отшатнулась.
– Я не ревную, – оторопело произнесла она.
– Как хотите, – согласился лорд. – Но я действительно вас пытаюсь защитить. И, прежде всего, от маркиза Джека Фэйна.
Лорд смотрел взглядом собаки, которая что-то натворила и теперь пытается вымолить прощение у хозяина. Стало неловко. Она совсем не собиралась вызывать такие чувства, и уж тем более, играть на них.
Подул ветерок, холодный и сырой, словно открыли подвал. Женя оглянулась, решив, что распахнулось окно. Но окна закрыты, и подвалов в обеденной не замечала. На мгновение возникло такое же чувство, как и в комнате брата Лилибет – будто за ней наблюдают через скрытую камеру.
По коже прокатился озноб, она повела плечами, а когда ощущение ушло, сказала:
– Я не понимаю, почему его все боятся. Точнее, то, что его бояться стоит, чувствую, но что такого он сделал? Должны быть какие-то факты.
Лесли Адерли вздохнул, лицо стало задумчивым, словно борется с непонятными желаниями. Потом он все же проговорил:
– Фактов нет. Только слухи. Но слухи эти полны таких подробностей, что нет сомнения, какие-то из них обязательно правдивы.
– Например?
– Обычно о таком не говорят с леди, – с явной неохотой произнес лорд, – но для вашего же блага, вы должны знать. Есть мнение, что он бесчестит невинных дев. Он лишает их девственности, развращая и предаваясь распутным утехам. Никто, конечно, не вызывал констеблей и не заявлял на него никогда. Но я не теряю надежды однажды все же организовать облаву на его неприкосновенный загородный дом, в котором не весть, что творится.
В голове Жени пронеслись воспоминания о том, как ехали с маркизом в экипаже. По коже невольно прокатились мурашки, едва подумала, как близко он был.
– Так он их что, насилует? – спросила она оторопело.
Лорд Адерли горько усмехнулся.
– Если бы… – сказал он и тут же исправился: – Я имею ввиду, если бы он их насиловал, кто-то непременно заявил бы. Нет, миледи, он не применяет насилия. Он околдовывает их, и девы готовы сами пасть ему в объятия. Во всяком случае, так говорит молва.
С плеч Жени скатилась гора.
– Так у вас на него ничего нет? – уточнила она. – Кроме бабских слухов?
Лорд Адерли скрипнул зубами и произнес:
– Порой слухов достаточно. Чтобы бросить тень на доброе имя. И вам лучше держаться от него подальше, чтобы не запятнать свое.
Женя про себя мрачно хмыкнула. Самое последнее, чем она станет заниматься – это беспокоиться о добром имени в восемнадцатом веке, который стремится покинуть как можно скорее. Но осторожность проявлять все же стоит.
– Послушайте, – начала она. – Я действительно благодарна вам за помощь. Но не думайте, что можете на меня орать и вести себя, как с прислугой…
Глаза лорда распахнулись.
– Как вы могли подумать… – вырвалось у него.
– Судя по тому, как вы орали, – прервала его Женя, – подумать можно, что угодно.
– Если я каким-то образом заставил вас думать так, – горячо проговорил лорд, – нижайше прошу простить. Я поддался эмоциям, но лишь из-за того, что вы оставили во мне глубокий след, мисс Джини Волье.
Ситуация становилась все более двусмысленной. За несколько секунд Женя успела допустить возможность флирта с лордом Адерли и даже представила несколько фривольных картин. Но потом быстро отмела это – лорд, безусловно привлекателен, молод и состоятелен. И встреться он в ее времени, скорее всего, закрутила бы с ним не задумываясь. Но он здесь, а не там. И он полностью принадлежит этому времени. На столько, что культурная пропасть между ними больше, чем расстояние от Земли до Луны.
– Эм… лорд Адерли, – проговорила она, – мне бы не хотелось…
– Не говорите ничего, – остановил ее Лесли. – Я не хочу, чтобы мы оставались в ссоре. В знак примирения приглашаю вас на прогулку в экипаже за городом.
Гулять Жене не хотелось. Хотелось искупаться. А когда представила, что придется снова трястись в коляске, захотелось посетить коморку, где хранится горшок с голубыми цветочками.
Отсутствие нормальных бытовых условий раздражало. Прежде она и подумать не могла, как сильно зависит от таких простых вещей, вроде зубной щетки и стиральной машинки с душем. Но здесь, где немытую шею скрывают за высоким воротником, она ощутила тоску по своей чистой ванной комнате.
Она хотела отказаться от поездки. Но потом решила, что все равно не знает, куда идти, и прогулка может помочь изучить окрестности.
Спустя час они уже ехали в экипаже. Лорд Адерли не врал – его личные коляски трясло не так сильно, но Женя все равно ощущала вибромассаж. За окнами проплывали дома, которые ближе к окраинам из каменных превратились в деревянные. Появились конюшни, какие-то сеновалы, кузницы…
Зато запах очистных стал слабее, а когда повозка покинула черту города, стал вообще свежим.
Лорд Адерли погладывал на нее с добродушной улыбкой, явно довольный, что она согласилась на прогулку.
– Я надеюсь, вы не держите на меня зла, – сказал он, когда за окном потянулись зеленые луга. – Я искренне желаю вам добра.
У Жени на языке вертелся ответ про дорогу, которая выстлана благими намерениями, но в ответ сказала:
– Верю.
– Эти слова для меня, как музыка арфы, – отозвался лорд. – Мне было бы невыносимо думать, что такая удивительная леди ненавидит меня.
– Ну ненависть это слишком, – хмыкнула Женя.
Взгляд лорда Адерли стал каким-то жгучим, он подался вперед, и его лицо оказалось на уровне с ее грудью.
