Проведя ладонью по лицу, она заправила локоны за уши и вернулась в комнату. Обессиленно сев на постель, она попыталась придумать, как выкрутиться из положения, которое становилось все запутанней.
Взгляд упал на механическую птичку возле подушки. Видимо, Женя оставила ее, пока спала.
– Фэйн, – выдохнула она.
Схватив птичку, как соломинку утопающий, она поднесла ее к лицу и стала быстро разглядывать. Маркиз обещал, что заберет её, стоит только отправить птичку. Оставалось понять, как заставить это металлическое существо взлететь.
Она крутила ее, трясла, дышала и терла, как волшебную лампу, но та оставалась неподвижной безделушкой. В бессилии она сжала её и хотела швырнуть об пол, но в ладони хрустнуло.
Решив, что сломала, Женя отбросила птичку, но та, вместо того, чтобы разлететься об стену вспорхнула и стала летать по комнате.
– Ой! – выдохнула Женя, таращась на блестящую кроху, что носится под потолком, как бабочка.
Некоторое время птичка нарезала круги, затем опустилась на спинку стула и посмотрела на Женю правым глазом-бусинкой.
Хлопая ресницами, Женя медленно поднялась и осторожно, чтобы не напугать, приблизилась к механизму. Птичка продолжала неподвижно сидеть.
– М… – протянула Женя растерянно, – не бойся. Я не обижу. Я не знаю, как ты работаешь, но лорд Фэйн сказал отправить тебя, если надумаю. Не знаю, может голос записываешь, или у тебя геолокация встроенная… А, черт, если записываешь, то не записывай про геолокацию… Блин… В общем передай маркизу, что я готова перебраться к нему в дом. Но меня заперли на втором этаже.
Птичка продолжала смотреть. Женя неумело взмахнула руками и призвала:
– Ну. Давай, лети! Вперед!
Птичка пискнула и подорвалась с места. Через секунду она выпорхнула в окно, и Женя в тревожном ожидании опустилась на стул.
Она не представляла, в какие неприятности лезет ещё, но чувствовала – если останется здесь, может застрять в восемнадцатом веке навсегда. А лорд Фэйн призрачная, но все же надежда. От него бросало в дрожь, он пугал и будоражил, но он хозяин дома, где хранится артефакт.
Женя криво усмехнулась. Если бы только она знала, когда выходила из его дома, что будет искать способ вернуться.
Минуты поползли медленно, словно улитки по стеклу. Женя стала ходить из угла в угол, считая шаги. Потом, чтобы скрасить ожидание, достала дорожную сумку и проверила содержимое. Все было на месте, и она с облегчением выдохнула – служанка не рылась в белье.
Прошло еще пол часа, затем еще. Когда ожидание стало невыносимым, она легла на кровать и попыталась уснуть. Но сон не шел. Вместо него в голову лезла всякая чушь с участием то лорда Адерли, то маркиза. В конце концов, она все же видимо, задремала, потому что когда над ухом раздался возмущенный «чирик», Женя подскочила.
От резкого пробуждения сердце зашлось. Схватившись за грудь. Она завертела головой и обнаружила птичку прямо рядом, на одеяле.
– Он здесь? – спросила Женя, понимая, как глупо это звучит.
Потом спрыгнула с кровати и подбежала к окну.
Солнце уползло за горизонт, и улицы заполнились вечерним сумраком. Дневной шум сменился вечернем, в котором слышны гогот, пьяные разговорчики и смех доступных девок.
Женя всмотрелась в полумрак улицы, но смогла разглядеть лишь тени. Но через несколько секунд все же обнаружила на углу экипаж. Он стоит под деревом в каком-то неестественном полумраке и сливается с вечерней дымкой.
– Маркиз? – шепнула Женя и ужаснулась, как громко получилось.
Бросив за спину тревожный взгляд, словно сейчас в комнату ворвется лорд Адерли, она свесилась из окна и вновь повторила шепотом:
– Лорд, Фэйн, вы здесь?
Улица как-то быстро затихла, тени прохожих рассосались, и теперь город напоминает сцену из старого фильма про Дракулу. Женя съежилась, втянувшись обратно в окно, и напряженно замерла.
В тишине послышался стук ботинок, или сапогов – точно определить не возможно. Но эхо от них разносится одиноко и зловеще.
– Куда я влезла?.. – тихо спросила себя Женя и прижала кулаки к груди.
Почему-то показалось, что своим согласием на переезд она прыгнула в какую-то бездну, из которой не понятно, как выбираться. Аура, окружающая лорда Фэйна пугала, даже если принадлежишь обществу, где слово «невинность» считается устаревшим. Теперь, когда небо стало стремительно темнеть, а луна светить бледно и мертвенно, шаги в полумраке вызвали дрожь.
Они остановились прямо под окном. Женя нервно сглотнула и высунулась над подоконником.
На обочине остановилась фигура в темном камзоле и в аккуратном парике, а когда голова поднялась, на Женю взглянули два темных, блестящих глаза.
– Доброго вечера, мисс Джини, – прозвучал бархатный голос тихо, но четко. – Я весьма рад, что вы приняли мое предложение.
От этого голоса по позвоночнику пробежали мурашки, Женя передернула плечами и проговорила:
– Так сложились обстоятельства. Не принимайте на свой счет.
– О, разумеется, – усмехнулся лорд. – Адерли вас действительно запер?
– Как видите, – отозвалась она.
– Очень мило и безрассудно, – произнес маркиз. – Но совсем не эффективно.
Женя поморщилась. Несмотря на страх перед Фэйном, она испытывала нечто вроде адреналинового подъема – никогда прежде ей не приходилось сбегать из-под стражи, да еще и с такой высоты.
– По-моему, очень эффективно, – сказала она. – Слезть я все равно не могу, а вы, как вижу, без лестницы.
Маркиз Фэйн провел указательным пальцем по нижней губе, его лицо стало похоже на кошачье – довольное и какое-то хитрое.
Он произнес:
– О, моя дорогая, мне не нужна лестница.
– Во-первых, я вам не дорогая, – тут же одернула его Женя, стараясь сразу установить правила субординации, – а во-вторых, как это не нужна? Учтите, прыгать вам в объятия не стану. Расшибусь, и вас покалечу.
Лорд тихо усмехнулся, глаза сверкнули, как два черных агата.
– Ваш куриный вес едва ли меня раздавит, – отозвался он. – Но могу заверить, прыгать вам не придется.
– Тогда как? Лесли вас не впустит. Он никого слушает, когда речь заходит о вас. Уж не знаю, чем вы ему насолили, но он откровенно вас ненавидит.
– Бедняга, – произнес маркиз глухо. – Ему легче верить в свой вымысел, чем глядеть правде в лицо. Не беспокойтесь, мисс Джини, Лесли Адерли заметит вашу пропажу, когда вы будете далеко отсюда.
В груди что-то екнуло. Показалось, что это не она сбегает, а её похищают. Но в конечном итоге сейчас это не имело значения.
Она открыла рот, чтобы вновь спросить у маркиза, как он собирается её вызволять без вспомогательных средств, но тот вдруг плавно развел руки. Тени на мостовой зашевелились и поползли к дому, словно щупальца огромного осьминога. Женя зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.
