Оттуда на нее взирала слегка растрепанная леди с белыми локонами и чуть приоткрытыми губами, в синем платье в пол, не таком пышном, как прежнее, потому более удобном. Рукава три четверти, а декольте кричаще сдавливает грудь, которая стремится на волю.
Женя поморщилась – даже для нее, рожденной в век свобод, это слишком.
Сунув ноги в свои растоптанные ботинки, она тихонько выскользнула из покоев.
В коридоре догорали свечи, от чего показалось, что он ведет в черную бездну без конца и края. Дверь напротив закрыта, за ней тихо. Женя с облегчением выдохнула – лорд Фэйн скорее всего спит. Нормальные господы в такое время должны спать, только она ломится на встречу приключениям.
Подобрав юбки, Женя сняла одну свечу со стены и тихо направилась по проходу. Вход надо искать со стороны главного зала, иначе заблудится. А здесь даже в двадцать первом веке сложно с навигацией.
Спускаясь в главный зал, она снова бросила взгляд на портрет родственника лорда. Рыжий Ангус Люкс внушал страх даже с картины. Передернув плечами, она ускорилась и уже через несколько мгновений была в центре шестиконечной звезды.
– Так, – шепнула она себе, подсвечивая темноту впереди. – Кажется кабинет мистера Шайна находился в той стороне. Или находится…
Сдвинув брови, она устремилась в темноту, стараясь в точности повторять повороты, по которым уже ходила. Сейчас она видела, что они совсем не похожи на музейные. И как она этого не заметила в первый раз… На стенах вместо ламп канделябры, вместо краски – темный камень.
Несколько раз Женя все же сворачивала не туда. Приходилось возвращаться, вновь искать дорогу. Но спустя вечность удача улыбнулась ей, и перед взором предстала небольшая дверь. Та самая в которую она входила с мистером Шайном, а вышла уже сама.
Сердце заколотилось, как у перепуганного зайчонка – вот он, момент истины, когда она, наконец, вернется домой, и лорд Фэйн с его жгучим взглядом останется в прошлом. В прямом смысле слова.
Сглотнув высохшим языком, Женя осторожно толкнула дверь. К несказанной радости, она оказалась не заперта, и она вошла. Внутри темно, пришлось водить свечкой из стороны в сторону. Но чем больше она водила, чем больше расступалась тьма, тем больше ледяная лапа сжимала внутренности.
Лишь, когда она сделала шаг, и свет добрался даже до самых укромных уголков, Женя с ужасом поняла – реликвии нет.
Внутри все упало. Захотелось плакать.
Она добровольно пришла в руки к очень опасному человеку, который желает от нее неведомо чего, и даже то, что ведомо – пугает до жути. И все оказалось напрасно. Шара нет.
– Я с интересом выслушаю объяснения о том, что вы здесь делаете, моя дорогая, – раздался за спиной бархатный голос.
Женя едва не выронила свечу, колени задрожали. А сердце, и без того выплясывающее джигу, вознамерилось пробить грудную клетку.
Медленно, словно во сне, она повернулась к лорду Фэйну. В голове носились идеи, но ни одна не подходила для разумного объяснения. Она захлопала ресницами, и затаила дыхание.
Лорд Джек МакФэйн заложил руки за спину, и смотрит на нее испытующе темными, как сердце грешника, глазами. Вместо парика волосы цвета пламени до плеч. Белая рубаха распахнута на груди, завязки болтаются, на ногах какие-то темные штаны и сапоги.
– И так, мисс Джини, – сказал он и чуть наклонил голову.
Умение говорить куда-то делось. Женя смотрела на мужчину, так не похожего на того, кто привез ее сюда, и в то же время, это был он. Никто не смог бы так смотреть кроме маркиза МакФэйна.
Она проглотила комок и пробормотала первое, что пришло в голову:
– Вы… рыжий…
– Что? – спросил лорд, приподняв бровь.
Женя глазела на маркиза, красивого, словно сошел с полотен каких-нибудь скоттов или пиктов. И хотя во времена скотов и пиктов полотна были сильно так себе, но Джек МакФэйн выглядит, как божество кельтского эпоса.
Все еще впечатленная, она повторила:
– Ваши волосы… рыжие.
– Разумеется они рыжие, – проговорил он озадаченно. – Не думали же вы, что тот белесый и напудренный парик мое натуральное?
– Я не…
– Не увиливайте, – оборвал он. – Что вы делаете здесь?
– Заблудилась, – солгала Женя.
Внезапно маркиз оказался рядом с ней так близко, что от жара его тела обожгло. Он наклонился над ней и проговорил вкрадчиво, глядя прямо в глаза:
– А, по-моему, вы что-то искали, моя дорогая.
Женю затрясла мелкая дрожь. Опасный, но притягательный этой опасностью мужчина совсем рядом. Он может сделать с ней все, что угодно, стоит лишь протянуть руку…
Но она смогла собрать мысли и не дать туману застелить разум.
– Конечно искала, – сказала она как можно уверенней.
– И что же?
– Кухню естественно. Я ничего не ела со вчерашнего завтрака. Лорд Адерли запер меня, не оставив ничего из еды. И вы тоже забыли меня покормить.
Брови лорда Фэйна сдвинулись, он наклонился еще сильнее, взгляд скользнул по губам.
– Почему же вы решили искать кухню в подземелье? – спросил он с легкой хрипотцой, и поставил ладони на стену по бокам от Жени.
Но она не сдавалась, решив врать до конца.
– Это подземелье?
– Как видите, – заметил лорд.
– Вообще-то не вижу, – бросила Женя как можно беспечней. – Тут темно как в жо… Желуде.
– В желуде? – уточнил маркиз с недоверием.
– Ну да, – отозвалась Женя, чувствуя, что нащупала выход. – Я хочу сказать, что хотела есть и пошла искать кухню, потом забрела сюда. И да, я вижу, это не кухня.
Лорд Фэйн нахмурился, но отклонился, сложив руки на груди, от чего стал еще больше похож на кельтское божество. Или демона.
Он потер подбородок и проговорил:
– Почему вы не дернули за шнурок? Не позвали слугу?
– Забыла, – быстро ответила Женя. – Забыла, что шнурок вообще есть.
Лицо лорда стало еще озадаченней, между бровей прорезалась морщина. Он хмыкнул и некоторое время изучающе смотрел на Женю, буквально въедаясь в нее взглядом. Хотелось вжать голову в плечи, спрятать ее в песок, но она стойко держалась.
Наконец, лорд фыркнул и проговорил:
– Хорошо. Если вы голодны, пойдемте со мной. Но предлагаю не кухню, а небольшую гостиную.
– Как скажете, – проговорила Женя, испытав такое облегчение, что закружилась голова.
Он сделал пригласительный жест, пропуская Женю вперед. Подхватив подол, она вышла из комнатки, и двинулась по коридору, подсвечивая дорогу.
Маркиз Фэйн пошел позади так близко, что казалось еще чуть-чуть и наступит на подол. Но он словно вымеряет каждый шаг по сантиметру. Дыхание тихое, за то собственное должно быть слышно за километр.
