Низ живота заныл, все внутри напряглось в вожделенном предвкушении чего-то, чего Женя в действительности никогда не испытывала. Пальцы ползли все выше, и когда коснулись ткани белья на самом чувствительном месте, Женя вскрикнула.
А потом ее окатило льдом.
Белье. Она в белье. Здесь ничего не знают о таком белье.
Дыхание перехватило, но теперь уже по другой причине. Она вся сжалась и напряженно застыла, готовясь к тому, что небо сейчас рухнет на голову и расплющит ее, как комара.
Лорд, это почувствовал и очень медленно, словно просыпается от векового сна, отстранился. Пальцы его все еще гладили ткань белья, будто изучая, а Женю разрывали противоречивые ощущения – прикосновения доставляли почти безумное удовольствие, а осознание опасности кричало «беги».
Она шумно сглотнула и, открыв глаза, подняла взгляд на лорда. Тот смотрит прямо на нее, в глазах пляшут черти, а из-за подсвеченных со спины рыжих волос он кажется вообще не человеком.
– Л-лорд… – хрипло пролепетала Женя и, наконец, нашла в себе силы отодвинуться от него.
Он нехотя отнял руку от белья, продолжая смотреть испытующе и вполне трезво, словно не он только что доводил ее до умопомрачения.
– Вы хотите что-то сказать, моя дорогая? – спросил он вкрадчиво и тоже немного хрипло.
– Я… не… – пробормотала Женя. – Я… пустите меня.
Не дожидаясь ответа, она перекинула ноги через подлокотник и быстро оказалась на ногах, приведя декольте в порядок. От пережитого голова закружилась. Колени ватные, ноги не держат, а тело все еще ноет – требует продолжения, требует, чтобы эти умелые горячие пальцы вновь прикоснулись к коже…
Она покачнулась и схватилась за спинку кресла.
– Вы в порядке, мисс Джини? – с какой-то чрезмерной заботой поинтересовался лорд Фэйн. Он непринужденно облокотился на сидение кресла и даже на коленях выглядит благородно и опасно. – Может принести нюхательную соль?
Отвернувшись и стараясь не смотреть на него, Женя отчаянно замотала головой. Поднять на него взгляд сейчас казалось невероятным, от одной только мысли об этом щеки начинали гореть, а низ живота наливаться истомой.
– Не в порядке? Или не хотите соль? – уточнил маркиз с едва уловимой усмешкой.
В голове Жени мелькнула жгучая мысль – он специально это сделал. Все это он сделал специально, преследуя лишь ему понятную цель. И, судя по всему, он ближе к ней, чем она к реликвии.
– Мне лучше уйти, – пробормотала она.
Лорд поднялся и оказался прямо перед Женей. Она отшатнулась, но напоролась на кресло, однако лорд придержал за локоть и не дал перевалиться, некрасиво задрав ноги.
– Куда же вы так торопитесь, моя дорогая? – спросил он с поддельным участием. – Разве вам не понравилось сегодняшнее утро?
Женя не знала, куда деть взгляд. Смотреть на его довольное лицо и слушать двусмысленные намеки, которые грозят куда большими проблемами, чем разделение постели, было невыносимо.
– Незабываемое утро, – выдавила она из себя.
– Тогда может останетесь и мы продолжим его? Кажется, вы жаловались, что голодны.
За всем этим Женя думать забыла про голод, но сейчас, когда лорд вновь о нем напомнил, пустота в животе печально расширилась.
– Как вы это делаете? – спросила Женя, обессилено опустив плечи.
– Что именно? – поинтересовался лорд, и краем глаза Женя заметила, как тот улыбается.
– Остаетесь таким невозмутимым и самодовольным, – выдохнула она и, наконец, посмотрела ему в глаза.
Те блестят, словно два антрацита, а сам маркиз ухмыляется, как ягуар, пленивший лань.
– Сочту это за комплимент, миледи, – отозвался он. – Должен заметить, вы тоже весьма быстро взяли себя в руки. Хотя после такой пылкости, на какую вы способны, это весьма непросто. Уж поверьте, мне это известно лучше многих.
– По вам заметно, – прошипела Женя, чувствуя, как все быстрее приходит в себя, а мысли возвращаются в трезвое русло, среди которых главная – найти реликвию.
Лорд усмехнулся и наклонился к ее лицу, разглядывая и наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.
– Стало быть, вы разбираетесь в таких, как я? – поинтересовался маркиз Фэйн.
В голове промелькнули институтские годы, первая и, как водится, неудачная любовь, когда ее избранник был звездой баскетбола, а она – заучкой в юбке до колен. Парень знал о ее чувствах, и лихо пользовался этим, прося делать курсовые и рефераты. При этом в ответ лишь ослепительно улыбался, а сам развлекался с королевами красоты и гламурными девочками.
– К сожалению, – отозвалась Женя резко. – Или к счастью.
Маркиз потянулся пальцем к ее щеке, но в какой-то момент остановился и убрал руку за спину.
– Позвольте поинтересоваться, откуда? – спросил он.
Внутри все закипело и затряслось от осознания своего шаткого положения.
Она проговорила с нажимом:
– Это вас не касается! Вот от слова совсем!
– Как вам будет угодно, моя дорогая, – с усмешкой ответил Джек Фэйн. – Тогда может вы скажете, что за удивительная одежда скрывает ваши прелести?
Женю вновь окатило холодом, в районе солнечного сплетения вспыхнуло.
– Это вас не касается тем более! – выпалила она. – Пропустите меня!
Оттолкнув маркиза, она ринулась к выходу, подхватив подол и отборно ругаясь по-русски под нос. В спину донесся бархатный смех.
– А как же завтрак, миледи? – раздалось позади, когда она выскочила в дверь.
Там же налетела на служанку, едва не сшибив с ног. Та вскрикнула и перевернула поднос с несколькими блюдами. Те загремели на пол, рассыпая гренки, булочки и оставляя белесое пятно каши.
– Простите, миледи, – залепетала служанка каким-то загробным голосом. – Я не хотела…
– Это я… – ответила Женя, глядя на служанку круглыми глазами, которая и впрямь похожа на призрака. – Я… мне пора.
Вновь подобрав подол, Женя бросилась по коридору, куда глаза глядят. Гулкое эхо разнеслось под сводами, и теперь кажется, что дом буквально гудит. Но Женя продолжала бежать, ощущая пульсацию в висках и слыша собственное натужное дыхание.
Он пытается что-то разнюхать, зачем-то пытается выяснить, кто она такая, словно одного соблазнения не достаточно. А соблазнять он умеет. В голове мелькнули слова Лесли Адерли, будто Фэйн способен одурманивать девушек магией. На бегу она поморщилась – с такими навыками, которому бы сам Дон Жуан позавидовал бы, никакая магия не нужна.
Едва вспомнила прикосновениях лорда, как по коже прокатилась волна дрожи, совсем не той, какая бывает от страха.
– Выгнать, выгнать это из головы… – приказала себе Женя.
Забежав за колонну и прислонившись к ней спиной, словно маркиз гнался следом и только сейчас удалось уйти, она закусила губу. Дыхание все еще тяжелое, а в мыслях пульсирует страх и вопрос – что делать.
